— Мне хотелось бы этого, — она действительно этого хотела.
Она снова посмотрела на землю.
— Здесь не растут кактусы?
— Их много в пустыне, в основном, сагуаро и органическая сосна. Сагуаро — это огромные и громоздкие кактусы. Внутри они одеревенели. Если такой кактус упадет на голову человека, то может запросто убить его.
— А как называются эти высокие тонкие деревья?
— Окотилло. Мексиканцы обычно сооружают из них колючие заборы.
— У нас в Луизиане тоже растут кактусы.
— Да?
— Не в Батон Руж, конечно, — с улыбкой ответила она.
Он остановился и посмотрел на нее.
— Ты говоришь по-французски?
— Немного. Мама говорит свободно, — она посмотрела ему в глаза. — А вы?
— Я бегло говорю по-испански. И немного знаю немецкий.
Он не отвел взгляда и она тоже. На мгновение его охватило сладкое напряжение, когда он смотрел на нее. Ее губы приоткрылись, сердце учащенно забилось. Он подавляет меня, — подумала она. Его взгляд скользнул ниже, к ее груди, чего джентльмен никогда бы себе не позволил. У нее перехватило дыхание.
— Ограничения, — пробормотал Торн, заметив это. — Вы, женщины Восточного побережья, не можете жить без них. А здесь если мужчина чего-то хочет, он просто берет это.
— Включая женщин? — ее голос прозвучал хрипло.
— Все зависит от женщины, — ответил он. — Моя жена была такая же, как ты, Трилби, тепличная орхидея, пересаженная в горячую песчаную землю. Она ненавидела мой дом, ненавидела меня. Ей не надо было выходить за меня замуж… Но она любила мои деньги, — добавил он цинично.
Эта мысль разозлила его. Он не любил вспоминать о Сэлли, а Трилби заставила вспомнить о ней.
— Вы… любили ее?
— Да, — хрипло ответил Торн, — я любил ее. Но ей нужна была только поэзия, чтобы каждое утро ей приносили розы, а слуги выполняли все ее желания. Она ненавидела мою работу, ненавидела одиночество и хотела, чтобы муж ее везде сопровождал. В конце концов, она возненавидела и меня. Все, что касалось меня, — добавил он, отводя глаза. — Мне не нужно повторять, что я дикарь. Сэлли говорила мне об этом дважды в день.
Невероятно, но ей стало жаль его. Она видела, что суровые черты его лица стали еще жестче. Как ужасно любить того, кто тебя ненавидит…
Он взглянул на нее и увидел сочувствие в ее глазах. Ее жалость разозлила его. Он разозлился еще и потому, что Трилби начинала нравиться ему, ему хотелось с ней разговаривать, смотреть на нее. Она была западней, а он попал в нее. Какой же он дурак!
Торн бросил сигарету и подошел к ней.
