— Нет, на первых полутора курсах, которые я проучился, дырявить пространство и сбегать в сказочные миры не учили, — с печальным сарказмом сказал Лавочкин.
— Значит, это американские происки врага, — заключил Дубовых.
— Отчего же, товарищ прапорщик? А если оно само?..
— «Само»… — передразнил Палваныч, наклоняясь к лицу солдата. — Ты подвергаешь сомнению мои выводы? Выводы командира? А ведь я тебе, щегол, больше чем командир. Я тебе в нынешних условиях отец, мать и даже теща!
Дубовых скосил глаза к уху, силясь понять, что это он от себя услышал.
Коля с интересом наблюдал за подвигом прапорщицкого интеллекта.
— И меня, рядовой Лавочкин, по большому счету не интересует, как нас сюда и кто. Я, сынок, домой хочу. Сечешь?
— Секу.
— Вот. Вернуться бы… У тебя есть стоящие соображения?
— Товарищ прапорщик, похоже, нам нужно найти колдуна… — начал солдат, но командир прервал его:
— Ты, типа, издеваешься?! Давай еще к цыганке сходим!
— Нет, вы не так поняли! — отчаянно залепетал Коля. — Конкретного колдуна, Тилля Всезнайгеля.
Палваныч знал, о ком шла речь. Придворный волшебник королевства Вальденрайх помогал Лавочкину бегать от темного магического ордена… возглавляемого прапорщиком. Всего день назад! Запутанная история, но кто старое помянет…
— На кой нам твой Всезнайгель? — подозрительно спросил Дубовых.
— Он делал расчет, пытаясь выяснить, как мы сюда попали и можем ли вернуться. Это очень громоздкие вычисления. Надеюсь, он их закончит. Обязательно надо к нему попасть!
Слегка поразмыслив, Палваныч хлопнул Колю по плечу:
— Эх, рядовой. Салага ты, бритый гусь. Вот что значит первогодка! Не умеешь правильно поставить тактику стратегии. Главнейшей нашей целью является что? Определение места своего положения! А положение у нас интересное… Ага. Второй задачей будет поиск твоего колдуна. Ферштейн?
— Так точно, — без энтузиазма откликнулся Лавочкин.
Он подумал: «Наверное, это свойство всех начальников — добавить какую-нибудь очевидную мысль и нагло выдать твое предложение за свое».
— А раз «так точно», то хрен ли ты рассиживаешься? — осклабился прапорщик. — Вперед!
Коля испытал чувство наподобие ностальгии. Предыдущие двадцать два дня, которые он провел вне общества Палваныча, или, как его называли в полку, Болваныча, отучили солдата от командно-подневольного образа жизни. К хорошему привыкаешь быстро. Банально, но факт.
С неподобающим возрасту кряхтением Лавочкин встал и полез из оврага.
Сзади пыхтел Дубовых.
