Крестьяне радостно загомонили, оценивая идею. Не ликовал лишь староста.
— Всё это здорово, — сказал он, — плакаты там, воззвания… Только мы писать не умеем.
Люди сникли.
— Не страшно! — крикнул прапорщик. — Николас напишет!..
— Верно! Отличная мысль! Напиши, Николас! — загудела толпа,
— Но это будет стоить определенных денег, — закончил Палваныч.
Настрой крестьян снова резко поменялся.
— Ась?! Эй, толстяк, у тебя совесть есть? Пропустите-ка, ребята, я спалю его дотла…
Дубовых сообразил, что хватил лишку.
— Шутка! — провозгласил он.
Возмущение отступило, но настороженность осталась.
— Сейчас стемнело, — сказал Коля. — Завтра напишу. Бесплатно.
После споров об организации акции обнадеженные погорельцы разошлись.
Староста высмотрел в толпе нужного человека.
— Эй, Шлюпфриг! [6] Поди!
К старосте и Лавочкину с Палванычем подбежал суетливый юнец. На вид ему было от пятнадцати до восемнадцати лет. Моложавое лицо, признаки щетины…
Парень как парень. Оборванец. Чуть сутуловатый и невысокий, рыжеволосый, он производил впечатление лиса, норовящего залезть в курятник. Он не мог спокойно стоять на месте. Постоянно переступая с ноги на ногу, меняя положение рук и ведя беспорядочную стрельбу взглядом, Шлюпфриг молча ждал, когда староста соблаговолит продолжить,
— Устрой гостей на ночлег, — велел тот. — И не обижай их, проныра. Я тебя знаю…
— Ладно, ладно, — отмахнулся юнец. — Пойдем.
Шлюпфриг увел россиян к краю лагеря, несколько раз огрызнувшись на шутливые возгласы односельчан, мол, он самый радушный из бездомных.
— Спать будете тут. — Он указал на одеяла, постеленные под матерчатым пологом.
Рядом горел костер.
— Сначала поедим, — сказал прапорщик.
— Но у меня ничего нет… — растерялся Шлюпфриг.
— Зато у меня есть. — Палваныч достал из-за пазухи флейту.
— Ух ты, моя флейта! — вырвалось у Коли.
— Шиш с два твоя, — буркнул прапорщик. — Я ее в дупле нашел.
— А я положил.
— Так это ты меня подставил?!
Палваныч имел в виду досадный инцидент с участием злобного тролля, настоящего хозяина флейты. Разгневанный тролль чуть не убил прапорщика, полагая его вором.
Перед мысленным взором Дубовых возникла уродская рожа тролля, размахивающегося здоровенной дубиной. А ведь случилось-то это буквально день назад!
— Не подставлял я вас! — оскорбился Лавочкин. — Умные люди посоветовали избавиться от опасной вещи, я и спрятал. Откуда мне было знать, что вы по дуплам лазаете? А если и нашли чего, то ведь не ваше же, товарищ прапорщик! Понравился тролль?..
