Они начали таять в воздухе. Ронни уходил, а мне стало грустно-грустно. По Инсилаю я вовсе не тосковала, а здесь даже слезу пустила.
— Стоять! — голос маман громыхнул как гром среди ясного неба.
Ронни и Алиса замерцали каким-то трехфазным мерцанием и замерли в этом своем мерцающем состоянии. Мамаша прошествовала прямо сквозь их полупрозрачные силуэты и подошла ко мне.
— Что здесь происходит?
— Не знаю, — я немедленно от всего открестилась. Не хватало мне еще обвинения в соучастии. Ронни, надеюсь, простит, если он, конечно, что-нибудь слышит в этом своем полупрозрачном виде.
— А почему глаза на мокром месте? — подозрительная у меня мамашка и глазастая, как на грех.
— Страшно мне, — соврала я. — Все время что-то случается, и тебя еще дома нет. Я боюсь.
— Свежо предание, — проворчала маман. Ни одному моему слову не поверила, ну и ладно, ей явно не до моего вранья.
Я тихонько уселась в кресло и, как примерный ребенок, положила руки на колени. Мамаша покосилась на меня, но ничего не сказала. Только едва взмахнула рукой. За спиной у меня что-то загудело, и в тот же момент Алиса отделилась от Ронни и вместе со своей проклятой ракеткой завертелась по комнате, сворачиваясь в цветастую воронку. Через мгновение эта воронка влетела в здоровую керамическую дулю у меня за спиной, и гудение прекратилось.
— Это такой пылесос или мини-смерч? — спросила я у маман, очухавшись от удивления.
— Это сказка, — лаконично ответила она.
— Волшебство? — уточнила я.
— Какое, к черту, волшебство! — Разозлилась маман. — Это сферическая камера автономного заточения конструкции Аладдин. СКАЗКА. До чего ж ты бестолковая!
Ага, я бестолковая. Это ты, мамуля, психуешь. Что-то ты побледнела, дорогая, уж не боишься ли ты друга Ронни с его вороненком или перед глазами дух Варвары, в девичестве Маши, витает?
Маман уперлась взглядом в Ронни. Тут я испугалась по-настоящему. Мамуля моя в ярости дама несдержанная. Я вскочила с кресла и, вроде как ненароком, пнула ногой мамашину вазу конструкции Аладдин. СКАЗКА завалилась на бок, не разбилась, правда, но грохоту понаделала немеряно. Маман на шум обернулась и от Рональда отвлеклась.
— А ну, брысь отсюда! — рявкнула она на меня, и ноги сами унесли меня в мою комнату.
Без волшебства тут не обошлось: я всем существом своим сопротивлялась перемещению и при этом летела быстрее ветра. Дверь за мной захлопнулась, с такой силой наподдав мне по заду, что я рыбкой нырнула в кровать. В гостиной зазвенело железо, грохнул гром, и что-то зачавкало, как большое болото. Батюшки, как бы Ронни не сожрали! Я скатилась с кровати и заколотила кулаками в дверь, но она стояла насмерть.
