Он терпеливо ждал, надеясь, что она замолчит, но не тут-то было. Что ж, придется подыграть ей. Он закусил губу и выпучил глаза на манер Ральфа Крэмдена.
– Ладно, хватит, слышишь?
В ответ она перешла на громкое «ля-ля-ля».
– Сидни, заткнись, прошу тебя по-хорошему, – сказал он.
Она широко улыбнулась, продолжая напевать.
– Хватит, замолчи, пожалуйста.
Теперь в его голосе слышались просительные нотки.
Сидни никак не отреагировала.
– Сидни, выслушай же меня. Твой Томаззо отличный парень. С ним все в порядке. Ну что? Ты довольна?
Она мельком поглядела через плечо, продолжая мурлыкать и обихаживать ноготки. Ей нужно было услышать нечто большее, чем просто извинение.
Он сложил руки, словно для молитвы, и уставился в потолок.
– Господь свидетель, – сказал он, – если бы ты была моей женой, я не стал бы с тобой разводиться. Я просто прикончил бы тебя.
Это было вполне в ее вкусе – англосаксонское поведение на итальянский лад, крутой парень с крепкими бицепсами, готовый вот-вот взорваться. Очень смешно. Шлюха поганая.
Она снова улыбнулась, но не замолчала. Нет, вы только поглядите на нее. Просто неподражаема. Супербогачи, мать ее так. Ручаюсь, жена Ли Якокки не смотрит дешевые телешоу. Может, когда эта тварь была женой другого парня, она целые дни просиживала у телевизора? Жуткая стерва. Она способна пропеть всю ночь. И ничего не сказать про Томаззо.
– Понимаешь, – начал он, – тут нет ничего интересного. Совсем не то, что ты думаешь. У меня с Рассом есть дела, и они действительно касаются бокса. Хочешь знать какие? Я скажу тебе. Речь идет о Профсоюзах.
Сидни поглядела на него весьма скептически.
– Да, о профсоюзах мусорщиков и уборщиков. Твой муж хочет, чтобы все было прибрано сразу после боя, в ту же ночь. То есть людям придется работать в воскресенье, рано утром. А они делать это не обязаны. Имеют право не работать, если не пожелают. Вот Нэш и обратился ко мне. За определенное вознаграждение я должен убедить профсоюз. Чтобы люди вышли на работу. Чтобы не было лишних проблем. Вот и все мои дела с Нэшем. Ну что, ты довольна? А теперь скажи, от кого ты все узнала?
Она слегка усмехнулась, невероятно гордая собой. Потом потянулась к пакету, взяла орех и громко раскусила его. Прожевав его, она снова замурлыкала песенку.
Господь Всемогущий! Ну и баба. Он зацепил языком застрявший орех. Ей рассказал Томаззо. Конечно, он. Но как он узнал? Сэл напряг язык, вытолкнул орех и разгрыз его передними зубами.
