Она пожала плечами:
— Тогда я сосну, пожалуй.
— Пожалуй.
Я принес свою одежду из ванной комнаты, а она зашла туда и заперла за собой дверь. Слушая шум душа, я вывернул карманы своего костюма и переложил все в джинсы. Надевая на руку часы, я заметил, что они показывают полночь. Нужно было сказать еще пару вещей Бетти, и я уселся на стул и подождал ее. Чтобы скрасить ожидание, я рассматривал почтовую открытку, найденную в кармане пиджака, куда я положил ее еще в Лос-Анджелесе. Я все еще разглядывал подпись Эмметта, вспоминая проведенные вместе веселые денечки, когда послышался голос Бетти:
— Шелл!
— Да?
— Я выхожу.
— Ну и выходите.
— Я из душа, и на мне ничего нет.
— Ну и что? Выходите.
— Закройте глаза. Не смотрите.
— Один глаз закрыт. — Я подождал — ничего. — О'кей. Оба глаза закрыты. Наглухо. Ну, почти.
Они таки закрыты, и я по-честному не открываю их. Слышу — как распахивается дверь, как ее босые ноги шлепают по ковру, легкий шепоток, когда она проходит мимо, шелест простыней, когда она откидывает покрывала. Скрипят пружины, и я уже знаю, что следующий шорох производит Бетти, скользящая по постели под одеяла и касающаяся своей кожей холодных простыней. И я думаю: «Пора отойти от сыскного дела. Нет смысла попадать в подобные ситуации. Они могут убивать не менее эффективно, чем дырка в голове».
— Ладно, можете открыть глаза.
И я открываю. Бетти лежит в постели, подсунув подушки под голову и закинув руки, покрытые темными волосиками. Плед натянут до подбородка. Она мило улыбается и возвещает:
— Я просто ожила!
— Прекрасно. А я чувствую себя уже полумертвым. Послушайте, Бетти, или как вы там назвались Питерсону? Кучи Уильямс? Послушайте, Кучи, хочу поставить вас в известность о моих предполагаемых действиях. На всякий случай.
Ее лицо посерьезнело.
— Понятно.
— О'кей. Отсюда я отправлюсь на автостоянку на углу Двенадцатой и Перечной улиц, где я оставил мой «кадиллак». Возьму из багажа фотоаппарат и прихвачу с собой Пити. Мы вломимся в офис Гордона и вскроем сейф. Если завещание там, я сниму фотокопии. Вы сидите здесь смирно и не высовывайтесь. Я не вернусь, пока не закончу дело. Я позвоню.
— Но одни фотокопии мало что дадут, не так ли?
— Для начала сойдет. Золотце, эти злыдни приперли нас к стенке, годится любая мелочь. Крупные улики я надеюсь добыть у самого Барона. Он, вероятно, единственный, кто знает все про операции с куплей-продажей в Сиклиффе. Может, нам удастся вырвать у него признание?
