— Стукнул? Рукой?
— Ну да. У второго был нож. Тот, про которого я точно знаю, что он умер. Я ударил его ребром ладони.
Она нахмурилась, глядя на меня.
— Не понимаю. Вы просто его стукнули, и он умер? Вы убили его ударом руки?
— Несколько минут назад я упоминал об этом, дорогая. Потому, что меня специально обучали, как убивать людей, когда я отправился не слишком весело на войну. Существует поразительное количество способов разделаться с человеком голыми руками, причем за долю секунды. Вот этому меня и учили, в особенности в морской пехоте. Для того, чтобы самому остаться в живых. Но когда ты научишь человека, как убивать быстро и эффективно, чтобы он мог воевать для тебя, ты сделаешь что-то такое, чего ты не можешь потом отнять. Эти знания и навыки становятся составной частью человека. Почти все морпехи действуют рефлекторно, автоматически. Я... возможно, мне не надо было убивать этого подонка вчера вечером, но, если бы я этого не сделал, он мог бы убить меня. И все же это было скорее бессознательное действие, самый настоящий рефлекс. Вот человек, он намеревается меня убить, я отреагировал точно так, как меня научили много лет тому назад. И сколько бы лет не прошло, этот навык не исчезнет. Даже через сто лет.
Я остановился, потом добавил:
— Извините, Коллин. В мои намерения не входило произносить речь.
Я подмигнул ей.
— Кроме того, едва ли я проживу так долго.
Она не сразу заговорила:
— Я ничего не имею против речи. Видели бы вы свое вдохновенное лицо при этом.
Я рассмеялся.
— Мне здорово повезло, я не должен видеть свою физиономию.
— Ох, не знаю, физиономия-то вовсе не такая плохая — рассмеялась она. — Ну а теперь я хочу принять душ. А вы лягте и отдохните. Вы вовсе не такой неутомимый, как можно подумать из ваших речей.
— В данный момент я чувствую себя ужасно расслабленным. А вы, несравненная Коллин, примите душ, ваше потрясающее тело требует особого ухода.
Остановившись у дверей, она оглянулась на меня, а я сказал:
— Вы чертовски красивая женщина!
— Все ясно. Следующее, что вы мне скажете, что я ваша единственная любовь.
Я подмигнул ей.
— Я скажу вам больше этого!
Она одарила меня долгой улыбкой, и вновь на ее невинном личике появился намек на трансформацию, которую я заметил раньше, в баре, когда она прижала свою руку к моим губам. Потом она повернулась и прикрыла за собой дверь в ванную.
Меня очень интересовало, заперлась ли она на ключ, и если да, то хватит ли у меня сил высадить дверь. Но потом я вздохнул, поднялся с кресла и подошел к кровати. Растянувшись на ней, я расслабился и мысленно просмотрел с самого начала то, что произошло по этому делу. Имелось несколько подозрительных моментов, но я знал одно: если Изабел до сих пор была жива, я хотел бы встретиться с ней лицом к лицу и задать ей несколько вопросов.
