Теперь я вполне способен собраться заранее, без спешки, и приехать на вокзал вовремя. И все же, когда я поднимаюсь в вагон, привычное тревожное возбуждение по-прежнему сменяется всепоглощающим облегчением.
Такие формы поведения, вызванные унаследованными убеждениями, оказывают совсем незначительное влияние на мою жизнь, разве что привносят в нее немного юмора. Что кажется странным, — так это ощущение «правильности», которое они вызывают, хотя я сам никогда не принимал рационального решения поступать именно так. Но если я не замечал собственных убеждений и особенностей поведения в таких будничных вопросах, то вполне логично допустить, что у меня есть неизвестные мне самому, потаенные представления и привычки, связанные с личными отношениями.
Впрочем, мне удалось выявить немало своих убеждений о женщинах и о том, как нужно с ними общаться. Многие из них оказались очень полезными. Были и вредные, довольно неприятные для тех женщин, которые хотели со мной сблизиться. Например, я определенно верил в то, что на свете есть только одна идеальная женщина, которая мне подойдет. Она не только была совершенной, но и ждала, пока наши пути пересекутся, мечтала о счастье, которое осыплет нас, как падающие с деревьев цветы.
Умом я понимал, что в мире нет человека, созданного специально для меня, тем более что в том возрасте кипучей гормональной активности голос инстинкта постоянно твердил мне, что все девушки вокруг великолепны. Но где-то на заднем плане мягко, но достаточно громко и влиятельно мурлыкал другой голос, заставлявший меня искать свою единственную. Это из-за него я пустился в погоню за совершенством. Это он вынудил меня не обращать внимания на прекрасные качества множества знакомых девушек, так как они не соответствовали описанию, любезно предоставленному голосом обусловленности.
Мы оба знали одного молодого человека, работавшего художником по интерьеру. Его само восприятие полностью подчинялось работе. По существу, само его занятие родилось из этого образа себя. Если бы его спросили, какой он человек, тот парень тут же ответил бы, что он художник по интерьеру. Его мнение о себе предполагало творческую деятельность и стремление к совершенству. Он верил, что все вокруг можно улучшить. Каким бы великолепным ни было внутреннее убранство дома, он всегда находил способ усилить это впечатление. Первостепенную важность для него имела возможность выражать свои творческие способности, улучшая окружающий мир.
