– Нет ли другого самолета, которым я мог бы воспользоваться?
Священник пожал плечами; его внимание было где-то в другом месте.
– В Маникорэ есть плантация, – сказал он. – Но до нее сотни километров.
– Можете вы доставить меня туда на самолете?
– Самолет нам необходим. Если война доберется до Бразилии, больных будет много. Нам без него не обойтись.
Как он мог сказать ему, что война сюда не придет? Самое худшее, что может случиться, – радиоактивные осадки, да и то через несколько недель.
В голову пришла мысль. Если Джексон мог так поступить…
– Святой отец, – сказал он, – не могу ли я одолжить у вас самолет? Он нужен мне всего на несколько дней. Затем я верну его вам. Я оставлю почти все свои деньги, а через пару недель мы подарим вам второй самолет.
Священник уставился на реку.
– Он вам нужен для войны?
– Нет, – сказал Уэнтик, – не для войны. Если мне удастся, я укорочу ее.
– Укоротите войну?
Уэнтик кивнул. Ночью он соображал, как бы заполучить самолет, чтобы добраться до Англии. Розыск в интересах Джексона казался ему пустой затеей в сравнении с обуревавшими его чувствами. Но теперь, стоя лицом к лицу с простым, погруженным в благие раздумья священником, он понимал, что обязан идти до конца.
– Я мог бы слетать на нем к… к одному человеку, который работает на американцев. Если мне удастся остановить его работу, война может оказаться менее жестокой.
– Вы не американец?
– Нет. Британец.
– А тот человек. Вы говорите, он американец?
– Он нигериец.
Священник медленно кивнул.
– Я бельгиец. Из Бельгии. Американцы очень злобны, это их грех?
– Нет, – сказал Уэнтик. – В этой войне нет виновных. Она неизбежна.
Поток событий неизменен, как неизменно само время.
Внезапно священник сказал:
– Подождите здесь.
Он торопливо пошел к миссии и исчез внутри. Минут десять Уэнтик стоял один на лугу, который полого сбегал к реке, глядя на бело-голубой самолет, поплавком скакавший на глади реки.
Святой отец вернулся и спросил:
– Сможете ли вы вернуть наш самолет через неделю?
– Да.
– И дадите нам еще один.
– Да.
– В таком случае берите. Нам не нужны деньги.
– Но я могу оставить вам тридцать тысяч долларов.
Священник решительно тряхнул головой.
– Это американские деньги.
– Нет, – сказал Уэнтик, имея в виду, что пролежав в подвалах разрушенного вашингтонского банка двести лет, они стали бразильскими, когда их нашли. – Они из Бразилии. Просто переведены в доллары, потому что нам казалось, что в таком виде они принимаются всюду.
