– Может быть, я и понимаю, но как же этот философ не понимает?
– У него жена доктором хорошо зарабатывает, вот он и выдумывает, у него есть время, но вы сами шкраб и понимать должны, что голодные не могут быть христианами, из голода ничего не выходит (…)
Не мысль, что голодные не могут быть христианами, а злость этого босого учителя, одетая такими словами, поразила Алпатова и напомнила ему точно такую же злость, но в других словах, и какие это слова, он хотел и не мог вспомнить.
– Погодите, товарищ, получать деньги, пойдемте за мной, – сказал ему мальчик со взъерошенными волосами, заведующий школьным подотделом.
– Да, погодите-ка, – сказал другой такой же мальчик, заведующий внешкольным подотделом.
– Сюда, сюда! – шла впереди их горбатая девица, заведующая секцией социального воспитания.
Пришли в почти пустую комнату, и трое сели за стол, поделились подсолнухами, больше стульев не было:
Алпатов стоял.
– Ну, товарищ, – сказал первый мальчик, – что вы теперь делаете?
– Разбираю архивы.
– Разве есть это?
– А как же.
– И порядочно?
– Очень даже много.
– Много? – сплюнув подсолнух, спросил другой.
– Порядочно.
– Мы решили вас использовать иначе, по ликвидации безграмотности.
– Прежде надо ясли для детей завести, – ответил Алпатов, – а то ко мне бабы ходят с грудными ребятами: пищат ребята, бабы унимают, не слушают.
– Вот вы и займитесь организацией.
– Нет, я не занимаюсь никакими организациями.
– Почему?
– Не интересуюсь, я другой природы.
– Мы все одной природы.
– Нет, разной.
– Мы вас мобилизуем.
– Не пойду.
– Пришлем милиционера: вас нужно выжать, как лимон.
– Не выжмете: я сухой лимон.
Тогда третий мальчик показался на пороге, сделал какой-то знак, и все побежали со свистом по коридору.
Алпатов вынул скорей свою бумагу на кислую капусту, взял со стола печать, приложил и пошел опять в продком получать.
Помещица с козами во время этой беготни уже приметила Алпатова – и как он аккуратно затворяет калитку, и поглядывает на нее. Теперь она его остановила и пожаловалась на коз, мало дают молока, не хватает травы.
– Нужно как-нибудь из своего имения выхлопотать корову, – сказал Алпатов ей в утешение.
– Корову? – изменилась в лице помещица. – Что вы сказали, повторите.
– Корову.
– Господи, – перекрестилась она, – неужели это сбудется: я сегодня во сне видела корову.
– Черную в очках и белых чулочках.
– Черную в очках. Но как же это вы знаете?
– Так знаю: получите корову, хлопочите скорей, – сказал Алпатов и поспешил в продком.
