— Я непременно должен побывать на Бири-Гранде и увидеть «Истязание Марсия», — говорил Мариетто. — Ты меня полностью убедил, Виргилий. Если одно из полотен является обличением преступления, не было никаких причин дважды изображать то же самое с интервалом в несколько лет, поэтому «Тарквиний и Лукреция» исключаются. Остается лишь «Марсий».
— Неплохо для начала, — согласился Виргилий, — но тайна остается тайной. Кто скрывается за фигурой Марсия?
— Признаться, я не помню, кто это, — задумчиво произнес Пьер, более поднаторевший в науке, чем в мифологии.
— Марсий… Марсий… — раздумчиво произнес Мариетто, чтобы освежить в памяти связанный с ним миф. — Марсий был силеном и музыкантом. Насколько я помню, у Овидия есть такая история: Афина, мастерица на все руки, изготовила из костей оленя флейту с двумя трубками, на которой собралась играть другим богам во время пира. Едва она дунула в свой инструмент, как Гера и Афродита прыснули со смеху и, закрывшись руками, стали потешаться над ней. И хотя другие боги восторгались ее игрой, Афина прекратила свое выступление. — Тут Мариетто прервался, чтобы проглотить кусочек лимона. — Позднее дочь Зевса уединилась в лесу, присела на берегу реки, взяла в руки флейту и дунула в нее. Когда же она увидела в воде свое отражение — искаженное словно в гримасе лицо, комично раздувшиеся щеки, — словом, когда она узрела, до чего смешна, она с гневом выбросила инструмент и прокляла того, кто его подберет.
Мариетто остановился, чтобы перевести дух и попросить передать ему сыр. Виргилий поспешил выполнить его просьбу, и пока Мариетто был занят, подхватил его рассказ:
— Флейту подобрал сатир Марсий из свиты богини Кибелы. Едва он поднес инструмент к губам, как тот зазвучал сам по себе. Мелодии Афины жили в нем. Силен принялся обегать города и веси и очаровывать своей игрой их жителей, единодушно заявивших, что сам Аполлон не способен столь искусно играть на своей лире. Слыша такие похвалы, Марсий не пытался никого разубеждать. Его непомерное самодовольство раздражило Аполлона. Покровитель искусств и всего прекрасного бросил силену вызов, предложив состязание со следующим исходом: тот, кто выйдет победителем, подвергнет проигравшего мучениям по своему выбору. Ослепленный гордыней Марсий неосмотрительно согласился. В качестве судей на состязание пригласили муз и царя Мидаса. Сперва победу не присуждали никому, музы восхищались как игрой на флейте, так и игрой на лире. — Виргилий налил себе вина и залпом выпил его. — Придя в ярость от того, что не может одержать победу, Аполлон усложнил условие состязания. Он предложил силену играть на инструменте, дуя в него с обратной стороны, и одновременно петь. Для флейтиста это была заведомо непосильная задача. Марсий и не справился с ней, тогда как Аполлон перевернул лиру, ударил по ее струнам и запел такие замечательные гимны в честь жителей Олимпа, что музы единогласно отдали пальму первенства ему. И только царь Мидас по-прежнему стоял за Марсия. А бог-победитель уже смаковал месть. Чтобы заставить Мидаса пожалеть о своем упрямстве, он наградил его ослиными ушами. А чтоб наказать Марсия, придумал изощренную пытку: заживо содрал с него кожу и прибил ее к сосне.
