Розабет Каррера закрыла дверь.
Дыхание гулко стучало в ушах. Малдеру погналось, что ему на плечи уселось чудовище с длинными клыками и он слышит его зловещее дыхание… но это всего лишь резонировал шлемофон. Чем глубже он заходил в сожженную лабораторию, тем острее чувствовал, что находится в ловушке. При виде оплавленных и обожженных вспышкой предметов он невольно содрогался, не в силах совладать с отвращением, которое у него вызывал огонь.
Скалли сразу направилась к трупу, а Малдер остановился осмотреть покоробленные тепловой вспышкой компьютерные терминалы, оплавленные столы и обгоревшие бумаги.
— Что же тут могло вызвать взрыв? — заметил он, осматриваясь кругом.
На стенах висели виды тихоокеанских островов: здесь были и аэрофотографии, и цветные компьютерные распечатки метеокарт с указанием направлений главенствующих ветров и вероятных мест зарождения циклонов, и черно-белые распечатки спутниковых метеоснимков. Причем все в западной части Тихого океана, прямо за демаркационной линией времени.
— Странная коллекция для специалиста по ядерному оружию, — удивился вслух Малдер.
— Если мы определим, над чем он работал, и разузнаем поподробнее об испытаниях, к которым готовился, то картина несколько прояснится.
— Прояснится? Скалли, ты меня удивляешь!
— Напряги мозги, Малдер! Что бы там ни говорила миз Каррера, доктор Грэгори — ученый-ядерщик. А вдруг он работал над каким-нибудь новым видом ядерного оружия? Может, в лаборатории у него был опытный образец, и он случайно сработал. Допустим, это была всего лишь маленькая экспериментальная модель, но ее мощи хватило на то, чтобы все тут поджарить и убить доктора Грэгори, а остальную часть здания она пощадила.
— И слава Богу! Ты только посмотри кругом — что-то я не вижу никаких обломков этой штуки. Даже если она взорвалась, должно было хоть что-то остаться.
— Все-таки надо проработать и эту версию. Начнем с вскрытия. Попрошу миз Каррера, чтобы она договорилась с какой-нибудь местной больницей.
Малдер заинтересовался доской объявлений над рабочим столом доктора Грэгори. К обугленной пробковой доске почерневшей от сажи кнопкой были приколоты обгоревшие листки бумаги. Протянув к ним руку в перчатке, он разгладил загнувшиеся края верхнего листка, и бумага рассыпалась в прах, оставив лишь облачко пепла в воздухе.
Малдер огляделся: может, уцелели какие-нибудь документы, ведь остались же фотографии на стенах. Он проверил ящики стола, но не нашел там ничего интересного, только журнальные вырезки и технические записки. И вдруг он заметил на обугленной поверхности стола не тронутые огнем прямоугольники.
