Хомма спросил тихо:
– А что говорит Удзуки-сан?
– Не знаю… – Голос девочки задрожал. – Его там не было. Но все равно, другие врачи тоже что-то понимают, не правда ли? Неужели он умрет?
– Понимать-то они, конечно, понимают, но в этих делах лучше всего разбирается профессор Удзуки, – прохрипел сэндо. – Американцы тоже понимают, но от них ничего не узнаешь. Они трещат на своем языке так быстро, что ничего невозможно разобрать…
Он с ожесточением взбил подушку, перевернул ее другой стороной, чтобы было прохладнее, и снова лег.
– Ничего, Умэ-тян, – сказал Мотоути. Его костлявая рука легла на плечо девочки. – Ничего. Не надо так… отчаиваться. Ведь Кубосава-сан не впервые теряет сознание, правда?
– У него теперь желтуха. Они говорят, что такой желтухи никто… никто… – Она всхлипнула и прижала рукав к глазам. – Простите, что я плачу. Вам ведь тоже очень плохо. Вот, смотрите, это мне дал господин студент из хиросимского отделения.
Умэко вытянула из-за пазухи свернутый в трубку журнал. На большой, во всю страницу, фотографии Мотоути увидел нечто, напоминающее исполинский одуванчик или круглый ком ваты, поднявшийся над облаками на корявой черной ножке. Подпись под фотографией гласила: «Огненный шар, образовавшийся после взрыва водородной бомбы. Диаметр шара около восьми километров».
– Дрянь какая! – сказал Мотоути. – А что это за черный столб?
– Господин студент говорил, что это и есть куча пыли, которая поднялась от взрыва. «Пепел Бикини». Он говорил, что шар уходил все выше вверх и тянул ее за собой. А потом… она рассыпается вокруг.
– Дрянь какая! – проговорил Мотоути и вернул журнал.
– Ну зачем это было нужно? – вырвалось у Умэко. – А теперь вот папа… и господин сэндо… и Мотоути-сан, и Хомма…
Она закрыла лицо ладонями и выбежала из палаты.
Журнал остался на полу возле койки механика. Некоторое время все молчали. Сэндо Тотими угрюмо таращил крохотные острые глазки. Хомма подозрительно засопел, уставившись куда-то в угол.
– Вот если бы этих умников посадить в нашу шкуру… – отрывисто сказал он. – Знали бы тогда, как мучить невинных людей. Подумали бы тогда, как испытывать водородные бомбы. То-то завертелись бы!
– Какой в этом толк? – зло отозвался Мотоути. Он все еще смотрел на дверь, за которой скрылась несчастная девочка.
– «Толк, толк»… Нет, их нужно заставить платить! – хрипло выкрикнул сэндо. – Пусть-ка они раскошелятся… Самое главное – деньги с них содрать!
Механик чувствовал, как слепая, бешеная ярость овладела им, сжала горло, перехватила дыхание.
