Вопреки моим опасениям, документы никто у нас не проверял, в вещах не рылся, и вообще все было как в старые и добрые времена. По привычке подхватив сумки, я рванул к стоянке такси, но тут же наткнулся на решительный протест своей спутницы. Памятуя наш договор о том, что вопросами передвижения будет заниматься она, я нехотя подчинился и молча залез в отходящий автобус.
К западному берегу озера мы добрались, когда ночь уже полностью вступила в свои права. Перекантовавшись до утра в какой-то второсортной гостинице, мы первым же автобусом, согласно плану, отправились вдоль южного берега.
Домик, где родилась, жила и училась моя киргизка, находился в небольшом селе в некотором отдалении от основной дороги и ничего примечательного из себя не представлял — обычная русская изба-пятистенка. Единственное, что меня поразило, так это немыслимое количество одеял, одеяльцев и прочих матрасов. Пока родители радостно хлопотали и журили блудную дочь, я с интересом разглядывал сначала многочисленный выводок детей, очевидно братьев и сестер моего телохранителя, а потом рогатую коровью морду, что тупо и равнодушно смотрела на меня сквозь окно. Впрочем, это занятие вскоре надоело нам обоим. Эйфория первой встречи тем временем начала потихоньку стихать, и хозяева наконец-то занялись стоящим делом, а именно — принялись тащить на стол всякие вкусные предметы еды, начиная от лепешек и кончая бараньей ногой горячего копчения.
Через час, когда наши желудки были переполнены, а в глазах стояла нега и грусть, господин Сатар спросил у дочери, кем ей приходится господин Гончаров.
— Папа, не задавайте лишних вопросов, — довольно резко и совсем не по-мусульмански ответило крутое дитя. — С Константином Ивановичем мы вместе работаем и сюда приехали по делам. Это все, что я могу вам сказать.
— Нехорошо, дочка, так с родителями разговаривать, — сокрушенно покрутил головой Сатар. — Хоть бы постороннего человека постеснялась. Что он о нас может подумать?
— Извините, но вы всегда так много спрашиваете.
— А разве это плохо — знать, чем занимается твоя дочь?
— Все нормально, папа, мне нужна на несколько дней твоя машина.
— Вот опять: просишь, а даже не говоришь, для чего.
— Для работы.
— Джамиля, работа бывает разная. Есть работа, от которой людям бывает худо.
— Я зарабатываю деньги.
— И деньги зарабатывают по-разному.
— Кто как умеет.
— Смотри, дочка, тебе жить.
— Вот и живу, ну нам, пожалуй, пора.
— Езжайте. Ключи в замке, техпаспорт и твоя доверенность в щитке.
