- Мы ходим и слушаем по одному, чтобы набраться рассказов на целых год, - пояснял Кренкель. - На полюсе нам пополнять этот запас не придется. А так - на всех хватит.
Иногда за ужином они обсуждали со Шмидтом перспективы своей работы, намечали куда их сможет вынести дрейф льда. Законы дрейфа ледовых массивов центрального полярного бассейна пока неизвестны. Может быть, льды вынесут отважную четверку к берегам Канады, может, Гренландии.
- Эх, - мечтал Папанин, - Хорошо бы нас занесло в район недоступности. Как бы много получила советская наука.
- А не страшно? - спросил, улыбаясь Водопьянов. - Снимать-то оттуда будет трудно.
Папанин приготовился отвечать, но его перебил бортмеханик Гинкин.
- Михаил Васильевич, - сказал он. - Меня сюда направили из военной части. Помню вызвал меня командир и спросил, хочу ли я отправиться в одну большую экспедицию, но предупредил, что ее участники рискуют головой.
Тут я пришел в полное недоумение: что это за место в СССР, где можно голову потерять? Нет такого места!
5 мая 1937 г. Рудольф. Отправлено 19 мая 1937 г.
Полет Головина
Поздним вечером 4 мая сильный ветер разметал тучи и стих. Установилась чудесная солнечная погода. Она дразнила сердца летчиков и полярников, изголодавшихся по ясному небу.
Наступила полночь, но никто не ложился спать. Люди оживленно обсуждали возможности полета эскадры на полюс, строили предположения о ветрах и облаках последних параллелей.
Общее настроение охлаждал лишь синоптик экспедиции Б.Л. Дзердзеевский. По его мнению район северного полюса был закрыт облаками. Следовательно, там сесть нельзя, а раз так, то и лететь нет смысла.
Но ожидание хорошей погоды было слишком длительным, солнце - заманчиво ярким и никто не хотел расстаться с мыслью о полете. Чувствуя общее возбуждение полярников, Отто Юльевич предложил сделать вертикальный разрез атмосферы на самолете "У-2".
Десятки рук помогли механикам стоявшего у зимовки самолета запустить мотор. В кабину сели летчик Машковский и Дзердзеевский. Самолет легко оторвался и пошел ввысь. Было 3 часа 30 минут утра. Через час Машковский подрулил обратно к жилому дому. Впервые в этих широтах самолет достиг высоты 3350 метров. Результаты полета говорили о сравнительно благоприятной метеорологической обстановке на значительном протяжении. И тогда Шмидт распорядился отправить в глубокую разведку к полюсу самолет Головина.
- Ложитесь спать, - сказал Шевелев летчику, - Через полтора часа подъем.
