- Мы будем работать дотемна, - объявил Папанин.
Один из зимовщиков недоуменно напомнил, что темнота в этих широтах наступил лишь в октябре. Папанин весело поправился: "Ну, до вечера".
Они легли спать в 8 часов утра следующего дня, отстояв на ногах трое суток.
А дальше вновь потянулись дни сумасшедшего темпа. В любой час этих людей можно было видеть за работой. То они сидели на электростанции, заряжаю аккумуляторы полюсного передатчика, то надували клиперботы, испытывая герметичность резиновой оболочки, то везли на собаках к аэродрому какие-нибудь детали. Ни частые шквалы, ни пурга, ни 20-ти градусные морозы не могли охладить их пыла.
Они подвергли генеральной проверке все оборудование и аппаратуру своей дрейфующей станции. В течение двух дней Евгений Федоров терпеливо наблюдал и сличал величину магнитного склонения на острове Рудольфа, экзаменуя точность приборов и методику исследования. Педантично фиксируя отклонения, стрелка компаса отклонялась от истинного направления на север на 26 градусов. Проверяя показания теодолитом и секстаном, он определял астрономическими методами местонахождения острова Рудольфа и удовлетворенно отметил совпадение своих вычислений с утверждением географических карт.
С неменьшей тщательностью была собрана и испытана радиостанция Северного полюса. Варьируя обстановку, Эрнст Кренкель просиживал у аппарата и яркие солнечные ночи и дни, забитые бешенной пургой. Радиостанция работала прекрасно. Кренкель слышал бой часов Спасской башни Кремля, посевные сводки Новосибирска, истеричные выкрики германских радиостанций, фокстроты далекой Бразилии.
Уединившись в механической мастерской, Ширшов переделывал глубоководную лебедку и проверял механизм барометров и подводных вертушек. Тем временем Папанин занялся снаряжением. Вблизи зимовки вырос целый городок палаток дрейфующей полюсной станции: жилая, гидрологическая, продуктовая, палатка-мастерская.
Особо хлопотливой оказалась заготовка керосина - основного топлива полюсного лагеря. Тарой для керосина служили особые резиновые баллоны, емкостью по 48 литров. Для заливки требовалось предварительно отсосать керосин из шланга, после чего он плавно переливался в баллон. И так 60 раз.
- Тьфу! - жаловался после операции Кренкель. - Напился керосину на всю жизнь. Не подходи с папиросой - вспыхну.
Проверив, испытав и рассортировав всё свое хозяйство, папанинцы снова перевезли все вещи на аэродром. Здесь каждый сверток был положен на весы. Взвешивали с предельной точностью, ибо грузоподъемность самолетов была ограничена, и каждый килограмм подвергался строгому учету.
