- Накануне вечером нам по радио объявили, что утром Красная Армия войдет в Бухарест, - рассказывает железнодорожник Таранеску. - У всех вырвался вздох облегчения: наконец-то мы почувствовали себя в безопасности!
Мы едем по городу. Показная роскошь центральных улиц сменяется грязью и запущенностью окраин. Рядом с многоэтажными домами ютятся хибарки. У керосиновых лавок стоят длинные очереди, и полицейские с трудом наводят порядок... Несколько дней назад город бомбили немецкие самолеты, и сейчас жители разбирают обломки, загромождающие улицы.
В толпе довольно много военных - пышно одетых офицеров и солдат в потрепанной грязной одежде.
За нашими бойцами и офицерами следуют толпы народа. Они рассматривают форму, погоны, спрашивают о военном звании, услужливо объясняют названия улиц, показывают правительственные здания. Вот в этом доме находился Антонеску. Л рядом, в мышиного цвета бараках располагались эсэсовские немецкие части.
Подходят какие-то люди, шепчут на ухо, предлагают различные товары. Они готовы продать все. Нам невольно вспоминаются рассказы одесских жителей о том, как румынские солдаты собирали сброшенные с советских самолетов листовки со сводками Советского Информбюро и затем продавали их на базаре одесситам.
Впрочем, румыны торговали не только листовками. В центре Бухареста нам показали огромный разрушенный универмаг с помпезным названием "Транснистрия". Здесь продавалось советское добро, награбленное на Украине, в станицах Дона и Кубани, в городах и селах Крыма.
Мы встретили на улицах Бухареста много советских людей, угнанных из родных мест в неволю. Они оборваны, исхудали, лица измождены. Всего несколько дней назад их выпустили из концентрационных лагерей и тюрем. Украинец Сергей Вовченко приподнимает рваную штанину и показывает незажившие рубцы от ран.
- Это следы кандалов, которые я носил, - говорит он. - Я работал на ферме крупного румынского помещика. Бежал. Меня поймали и заковали в кандалы. Румынский суд приговорил меня к пожизненному тюремному заключению.
- Недалеко от Бухареста есть лагерь № 13/7, - рассказывает другой советский человек - Иван Новиков с Днепропетровщины. - Там умерло 18 000 советских людей. Об этом нам заявляли сами румыны.
Украинец Александр Долбенко, русская девушка Людмила Васильева и другие рассказывают о том, как немцы и румыны вывозили из Одессы и других городов Украины целые поезда машин, продовольствия, хозяйственных и домашних вещей.
