— Да, это возможно, — согласился Болан и поудобнее устроился в кресле, — но вы уверены, что эти болгары стоят ровно столько, во сколько их оценили в Лэнгли? Может быть, вы упустили что-то, что делает их более важными фигурами?
— Лично я не могу себе представить, что... — ответил Элбрайт.
— Мне очень жаль, — продолжил Болан, — я думал, что таким, как вы, платят за то, чтобы вы развивали и использовали свое воображение.
Элбрайт подавил недовольную ухмылку, когда понял, что его собеседник не шутит.
— Считайте, что у вас есть небольшая халтурка на завтрашний день, — сказал Болан. — Проверьте все, что вы знаете о болгарах. Пролистайте архивы, пока не будете знать их наизусть, но удостоверьтесь, что ничего не упущено. Броньола прав: что-то здесь не так, и мне нужен ключ, малейший намек, с которого я мог бы начать.
Нервозное состояние вновь овладело Элбрайтом, в его голосе опять появилась дрожь:
— Последний вопрос, если вы не возражаете... — начал было он.
— Нет, — произнес Болан, вставая с кресла. — Не нужно лишних вопросов.
Дверь номера захлопнулась раньше, чем Элбрайт успел открыть рот.
* * *
Если что-либо случилось, и, более того, это дело начинает попахивать Москвой, то вы совершенно правы: сперва нужно заглянуть под теплые, нагретые солнцем камушки, на которых вы греетесь после обеда. Под ними — вы этого и представить не можете — живут маленькие жучки из КГБ. Вы, разумеется, хватаетесь за голову и падаете в обморок. Вам это кажется невероятным.
Для Мака Болана отнюдь не было тайной, что Америка буквально напичкана советскими шпионами, скрывающимися под масками дипломатов в посольствах и консульствах Вашингтона, Нью-Йорка и других городов, в ООН и множестве других международных организаций и миссий. Но наиболее грязные дела лежали на совести нелегальных агентов, которые хотя и не пользовались дипломатической неприкосновенностью, но зато имели в США полную свободу передвижения и действий, свои дома и квартиры, многие — даже семьи, что отводило от них подозрения. Разумеется, до определенного времени.
Подозрений Броньолы оказалось достаточно для того, чтобы Болан забеспокоился, но тем не менее это было всего лишь предчувствие, не дающее никаких намеков на то, с чего начинать работу. Версия относительно неправильной оценки истинного статуса болгарских шпионов выглядела заманчиво. КГБ использовало болгар повсюду: от доставки сообщений до организации покушений. Как бы интересно ни выглядела эта версия, зацепок не находилось и здесь, пока Элбрайт не переворошит архивы. Но Болан не привык сидеть сложа руки.
