Благодаря самым невероятным слухам Мак быстро превратился в живую легенду и стал объектом повышенного интереса со стороны средств массовой информации.
При одном лишь упоминании о нем стыдливо опускали очи долу представители Министерства юстиции, федеральной и муниципальной полиции; зеленели лица членов мафиозных семей, которые как огня боялись Мака Болана-Палача и не рисковали вслух произносить его имя.
Но, несмотря на это, весь мир знал, что Мак Болан — живой труп. Его война представлялась безнадежной, силы — слишком неравными, а шансы на выживание — равными нулю.
На смену каждому уничтоженному гангстеру приходил десяток новых. На каждого полицейского, не скрывавшего своих симпатий к этому мужественному человеку и его борьбе, приходилась сотня таких, которые были полны решимости положить конец его незаконному крестовому походу. И с каждой новой, пусть даже самой незначительной личной победой Болан все яснее осознавал, что его шансы на выживание в этой тяжелой борьбе уменьшаются в геометрической профессии.
Но он не сдавался...
В один прекрасный весенний день, когда вся Северная Америка пробуждалась после долгой зимней спячки, в штат Техас пришла смертельная буря. У этой бури было человеческое лицо. И имя — Мак Болан.
Ночной мрак над техасской равниной начал рассеиваться под натиском серого рассвета, когда с запада появился блестящий двухмоторный самолет «Сессна», летевший низко над ровной поверхностью земли.
На борту самолета находились два человека.
Пилота — красивого смуглолицего молодого человека — звали Джек Гримальди. Участвуя во вьетнамской кампании, он приобрел богатый опыт полетов на малой высоте, а вернувшись в Штаты, отточил и усовершенствовал свое мастерство. Джек с одинаковым блеском летал практически на всех видах летательных аппаратов. До недавнего времени он служил интересам людей, враждебных человеку, сидевшему сейчас рядом с ним.
Пассажир был одет в черный эластичный комбинезон, плотно облегающий фигуру. А такой наряд обычно предпочитают коммандос, которым необходимо скрытно проникнуть на вражескую территорию. В данный момент человек в черном являл собой ударную группу в составе одного человека. Его талию опоясывал ремень армейского образца, на котором в кобуре висел крупнокалиберный пистолет и другое боевое снаряжение, грудь крест-накрест перекрещивали патронные ленты и ремни, на которых крепились различные боеприпасы и все необходимое для автономных действий в боевой обстановке. Его лицо и кисти рук для маскировки были зачернены специальной краской. В тусклом свете приборной доски самолета можно было четко рассмотреть только глаза — голубые, со стальным оттенком. Казалось, от их холодного цепкого взгляда ничто не могло ускользнуть.
