— Ну-ка, изложи подробнее, Джон.
— В общем так, Джек — это тот парень, Джек Грей, — говорит, что он берет нас обоих. Как тебе нравится такая заявочка? Он хочет усыновить меня, Мак. Вот в чем штука-то. Все как положено — с изменением фамилии и всего такого прочего. А потом уехать куда-нибудь. Но изменить фамилию. Отказаться от своего имени.
Болан поймал взгляд Лео Таррина сквозь открытую дверь ванной. Мак молча задал ему вопрос, а Таррин так же беззвучно на него ответил.
— Ну и что такого? — спросил Болан брата. — Ты и так под чужим именем живешь. А у меня этих имен сотни две или что-то вроде того.
— Да, но это же временно.
— Джон... ты понимаешь... ты по-настоящему понимаешь, что делает Вал? Я имею в виду, что она...
— Она хочет добра, — сказал паренек.
— Хочет добр?! Ты рассказываешь мне, что у нее появился шанс зажить нормальной жизнью с хорошим человеком, и что она готова отказаться от своего счастья, если тебе будет плохо, и ты называешь это «она хочет добра»?! И это все?!
— Мак... я... мы оба оставляем тебя. Я не могу этого сделать.
Таррин вернулся к своему креслу и со вздохом опустился в него. Назревала гроза, и это явственно читалось во взгляде Болана, вернее во взглядах обоих Боланов.
— Давай раз и навсегда договоримся, Джон. Духовно мы всегда будем вместе, как и раньше. Но это все.
— Не надо вешать мне лапшу на уши, Мак! Я мог бы быть тебе хорошим помощником. Я мог бы...
Ну вот, началось!
Таррин ждал взрыва со стороны Болана-старшего, но вместо этого в комнате повисло тягучее, невыносимое молчание.
Ты сам напросился, паренек. Ты не должен был этого говорить. И ты сам понимаешь свою ошибку. Просто у тебя уже нет сил противостоять этому большому угрюмому человеку, стоящему у окна.
— Пора поговорить начистоту, Джон.
— Ладно, — ответил подросток очень спокойно и сдержанно.
— Ты не можешь быть со мной, потому что я не могу позволить себе такой роскоши. Ты будешь петлей у меня на шее. Ты станешь моей гибелью, Джон. Ты не сможешь быть мне помощником. Меня убьют раньше, чем ты научишься как следует стрелять.
— Я... я не могу по-другому.
— Почему нет?
— Я не могу оставить тебя. Пока ты...
— Пока я жив, не так ли? Чего ты хочешь, Джон? Встать в почетный караул у моего гроба?
— Я не могу оставить тебя.
— Почему бы и нет? Я ведь тебя оставил.
— Это другое дело.
— Пожелай мне удачи, Джон. И скажи до свидания. Потом пожелай удачи Вал. И передай ей мою благодарность.
Мальчишка плакат, и это были горькие слезы — слезы поражения, бессильной ярости и стыда за свою слабость.
