— Да провались ты в преисподнюю, Мак! — огрызнулась Тони.
— Я уже в ней, — пробормотал Болан.
Тони снова прижалась к нему и обхватила тонкими пальцами его свободную руку.
— Извини, — прошептала она. — Я не хотела.
— Ничего, — мягко ответил Болан. — Я все понимаю, Тони. Те же самые бесы и мне нутро грызут. Приходится время от времени с ними сражаться. Пойми, таков мир. Этот мир. Тот, в котором мы встретились. И мы не можем жить и действовать в нем по законам другого мира. Славные парни и хорошие девочки здесь ни на что не способны... и, черт возьми, нельзя жить в обоих мирах одновременно, нельзя играть в одном мире по правилам другого.
— Я должна это понимать, — пробормотала она, — в том смысле, что ты судишь меня не по тем меркам, которые пригодны в мире хороших девочек и мальчиков. Ты презираешь меня за... за...
Мак вздохнул. Ох, как не любил он эти морально-психологические разборки!
— Единственное, в чем я имею право судить тебя, Тони, так это в вопросах твоей профессиональной пригодности, оценивая твою эффективность в этом мире. И я никого не презираю.
Тони в ответ покачала головой.
— Ты презираешь старика, лежащего на заднем сиденье.
— Нет. Я понимаю его. Я признаю, что он несет угрозу тому, лучшему миру, и я делаю все необходимое, чтобы нейтрализовать его. Но нельзя сказать, что я ненавижу этого старика. По-своему, я им даже восхищаюсь.
Тони забралась на сиденье с ногами, устроилась бочком и, не отрываясь, вглядывалась в профиль Болана.
— Когда, наконец, я узнаю тебя по-настоящему? — вздохнула она.
— Подумай о той крови, что есть на мне, — предложил он спокойно. — И спроси себя, как далеко простая ненависть может продвинуть человека по морю крови. Не ненависть движет мною, Тони. Разве что в самом начале, но это было давно. С тех пор я потерял способность ненавидеть.
— И что же тогда тобой движет, Мак Болан?
— Хочешь законспектировать?
— Может быть.
Он недобро сверкнул глазами в ее сторону.
— Этот старый мир побуждает меня к действию, Тони.
— Ты имеешь в виду этот новый мир, не тот старый.
Болан кивнул.
— Тот, в котором гремят бои. Но это не новый мир. Он нов для тебя и меня. Но он всегда существовал, может даже дольше того, другого мира.
— Что-то я не врубаюсь, — сказала Тони. — Как тогда называется этот наш мир? Этот мир?
— Ад, — сказал он просто.
— Что?
— Это ад, Тони.
— О, Господи, — прошептала она. — Думаю, я начинаю понимать...
Какое-то время в машине царила напряженная тишина. Тони глядела сквозь ветровое стекло, очевидно пытаясь сориентироваться, где, по каким пригородам они проезжали. На небе уже пробивалась заря.
