— Не возражаешь? — спросила она у Болана. — Я выйду под вымышленным позывным. Мы можем узнать, где сейчас транспортная полиция. Нам ведь ни к чему встречаться с фараонами?
— Валяй, — добродушно осклабился Болан.
Когда девушка нажала на кнопку микрофона и взялась за обработку водителей, изменился не только ее голос — даже выражение лица стало совсем другим.
— Эй, девятнадцать, — ворковала она. — Может, найдется грузовичок на 285-ом, который тащится на север?
Ответ последовал незамедлительно — в особой монотонной манере, характерной для водителей, которые проводят за рулем грузовика долгие утомительные часы:
— Привет, крошка. Я — Ухающий Филин, жму на газ к северу от Орландо. Не торопись, поболтай со мной немного, разгони тоску-печаль.
Девушка насмешливо взглянула на Болана и ответила нежным голоском:
— Спасибо, что отозвался, Ухающий Филин. Целую тебя за это. Я — Вечерняя Звезда, лечу себе вдоль дороги и освещаю сердца. Оглянись через плечо, любимый, и скажи, что ты видишь.
— Надо же! — выпалил водитель. — Я просил поболтать со мной, а не заставлять меня...
— Сначала дело, — настаивала девушка. — Так что у тебя сзади, родной?
— Ладно. Не буду тебя дурачить, детка, — за всю ночь не видел ни одного фараона. Так что у тебя впереди все чисто... но, может быть, отдохнем вместе, прежде чем ты снова отправишься в свой полет? Как насчет того, чтобы подсластить мой кофе?
Девушка рассмеялась низким чувственным смехом.
— Еще встретимся, Ухающий Филин. С меня поцелуй. Привет, Вечерняя Звезда летит на юг.
— Спасибо, детка. Удачи тебе. Привет.
Девушка положила на место микрофон и сказала Болану:
— Полный вперед — там все чисто.
— Я так и понял. Но у нас еще море времени.
— Признайся, — спросила она игриво, — тебе ведь не нравится, как я разговариваю но радио?
Болан пожал плечами.
— Наверное, твои приятели получают удовольствие.
— Это просто игра, — сказала она, устало глядя на дорогу.
— Послушай, это твоя рация и твоя машина, — мягко сказал Болан. — Какая разница, что я об этом думаю.
— Верно, мне все равно. Мне плевать, что об этом думают другие. Но что тут плохого, скажи? Обычная игра, и все это понимают. Я бы никогда не смогла говорить так лицом к лицу. Я бы просто не выдержала и расхохоталась. Но по радио совсем другое дело, понимаешь? Тебя никто не видит, ты прячешься за своим позывным, как за маской. И в этом вся прелесть. Ты часто пользуешься рацией?
— Не очень.
— Поэтому ты не понимаешь.
— Понимаю, — слабо возразил Болан.
