— Мне показалось, будто ты — этот Квазимодо «Ангел», который тайком, словно тень, проник в нашу спальню. — Она отвернулась и, положив голову на подушку, добавила: — От такой мысли я просто в ужас пришла.
Гамбелла улыбнулся ей и лег под одеяло. Глупая верная Мария... Она даже не представляет себе, что такое настоящий ужас.
Но многие скоро почувствуют это на своей шкуре. Очень скоро. И сполна. Нужно только дождаться, пока не осуществится его «великий проект», «план века». Сегодня — Нью-Йорк, а завтра — весь мир. Капо снова улыбнулся, закрыл глаза и спокойно уснул.
На другом конце города настоящие безжалостные палачи довели девушку до того состояния, когда прикосновение к любой точке ее измученного тела причиняло нестерпимую боль, и Эви кричала все, что знала, первое, что приходило на ум, но садисты не слушали ее. Они хохотали, глумясь над нею, и грубо, по-животному жестоко шутили, изобретая все новые и новые способы, чтобы вырвать душераздирающие крики у своей жертвы. Ночь кошмаров длилась бесконечно долго. До тех пор, пока Эви Клиффорд не перестала кричать.
Болан проснулся с чувством странного нервного напряжения. Раздражение вызывала и неприятная тяжесть в желудке. Снегопад прекратился, стало совсем светло. Из окна Мак увидел, что весь город укрыт снегом, словно белым саваном. Он вышел в коридор, умылся и, вернувшись в комнату, одел изотермический комбинезон, поверх которого натянул брюки и куртку от армейской полевой формы. Экипировку дополнила маскировочная сетка, прикрывшая наплечные ремни с колечками для укрепления гранат и карманами для боеприпасов. Мак спустился вниз. Ночной портье был еще здесь и занимался уборкой холла. Он даже не повернул головы, когда Мак положил свои ключи на стойку и вышел через дверь, ведущую в пристроенное к зданию отеля кафе.
Прямо у стойки он выпил пол-литра апельсинового сока. Кофе и сдобные булочки Болан взял с собой. Утренний свежий воздух и апельсиновый сок вернули ему бодрость и оптимизм. Придя в гараж, Мак чувствовал себя уже значительно лучше. Ему пришлось потратить несколько минут, чтобы навести порядок в кабине микроавтобуса, а затем он рулил на заснеженную улицу, пока еще не зная, куда ехать.
До сих пор им двигал животный инстинкт — чувство, которое он сам не мог ни понять, ни тем более объяснить. Так было с ним в ту памятную ночь под Чан-Дуком, когда он один с двумя солдатами из племени горцев случайно оказался в двух шагах от тропы Хо Ши Мина. Тогда инстинкт заставил его пойти в разведку, и Мак обнаружил северо-вьетнамского генерала — под прикрытием деревьев тот ставил боевую задачу своим подчиненным. Неподалеку находился важный опорный пункт вьетнамцев. Болан сумел передать информацию авиаторам, и те нанесли мощный бомбовый удар по скоплению противника. В тот раз он добился успеха, поскольку доверился своему чутью, а оно его редко подводило.
