– Шибче бежи, ваше чиновничество, скоро медведь тебя увидит, за тобой побежит. Медвежья пора прошла в этом месте. Чиновник подскочил, веревка натянулась, чиновника высоко подняла. Заместо медведя наскочил ветрище с грозищей. Я только малость веревку надрезал. Ка-ак рванет чиновника! Веревка треснула.
Чиновника унесло. Над морем пронесло. В Норвегу, в город Варду, да там с громом, с молнией среди города с неба кинуло. Норвеги в перепуге.
– Андели, что такое? – кричат, – не иначе как небесный житель из раю!
Поп норвежский в колокол зазвонил, кадилом замахал и к чиновнику пошел. Прочий народ дожидат дозволения прикладываться к небожителю.
Чиновник очухался, огляделся да как заорет на попа и на всех норвегов. Те слов не поняли, а догадались, о чем чиновник кричит. Попу говорят:
– Коли таки жители в раю, то мы в рай не хотим!
Норвежский полицейский просмотрел гостя, услыхал винной запах, увидал светлы пуговицы, признал чиновника и говорит:
– Этот нам нужен: чиновники для нас, полицейских, первы помощники, народ в страхе держать да доходы собирать.
Поп норвежский свое кричит:
– Ни в жизнь не отступлюсь, ни в жизнь не отдам этого святого. В нашем поповском деле чиновник нужне, чем в вашем полицейском. А вам, полицейским, без нас, попов, с народом не справиться. Мы через этого святого большой доход займем.
Чиновника унесло, мне легче стало. Я дом на воду столкнул. Хорошо, что без окон, без дверей, – вода не зашла. Медведей – всех сто – запряг и поехал на медведях по морю. Скоре всяких пароходов. Да что пароходы, им надо дорогу выбирать, а я и по воде и по суху на медведях качу. Под дом полозья из бревен наколотил, оно и легко. Дом вот этот самый, в котором сидим. Потрогай рукой, потопай ногой – настоящий, из заправдашнего леса. Тронь – и будешь знать, что я все правду говорю.
Медведи – ходуны, им все ходу дай. Запряг медведей и поехал по городам. За показ деньги брал и живьем продавал. Одного медведя купили для отсылу в Норвегу, сказывали, чиновник заказывал купить.
Пожалел я норвегов, что все еще со святым возятся, да подумал: «Натерпятся – сами за ум возьмутся».
Брюки восемнадцать верст длины
Выспался я во всю силу. Проснулся, ногами в поветь уперся и потянулся легкой потяготой. До города вытянулся – до города не сколь далеко, всего восемнадцать верст. Вытянулся по городу до рынка, до красного ряда, где всякима материями торгуют.
Купцы лавки отворили. Чиновники да полицейски в лавки шмыгнуть хотели, взять с купцов по взятке – это для почину, кому сколько по чину.
