-Они давно без меня обходятся... Вы, Иван Герасимыч, и женщин без анестезии режете?.. Разве можно так экзаменовать?
-На больные мозоли наступаю?.. Что ж делать? Такая наша порода, медицинская - ищет, что где болит... У сестры дети, небось?
-Двое.
-Племянники или племянницы?.. Ладно, это уже подробности. Знаешь что? Приходи-ка ты к нам домой, с Марьей Федоровной. Расскажешь ей про Рязань, про рыжики, про своих племянников. Она у меня любопытна как сорока - хлебом не корми, дай только на нового человека поглазеть да пустяки его послушать. Пирогов нам напечет ради такого случая. А то с места не сдвинется. Раньше пироги пекла каждое воскресенье, а теперь - хорошо если по большим праздникам. Придешь?
-Приду, если адрес скажете.
-Какой тут адрес? Спросишь Ивана Герасимыча: меня всякая собака знает... На Второй Советской я живу: есть такая улица... Видишь, ты какая. Полная сил и здоровья. А я плохой совсем стал. Выгонят, того гляди. Операций не делаю, в область надо везти, аппендициты всякие - начальству за больницу обидно...
-Одному нельзя оперировать. Второй должен рядом стоять.
-Кто тебе сказал?.. Откуда ты знаешь все?.. Всю жизнь один оперировал напарник редко когда был. Да и не нужен он, признаться. Хорошо, если один доктор есть хороший - где двоих-то взять? Что вам? - обратился он к вошедшей Анне Романовне, терапевту, работавшей в соседнем кабинете.- Между прочим, врач мой участковый,- иронически представил ее Иван Герасимыч.- Бюллетени дает бесподобно. Если нужно, обращайся: никому отказа не было. Вот еще один принесла...
Ирина Сергеевна видела ее в конференц-зале и в поликлинике: она, в отличие от других, не спешила с ней знакомиться. Анна Романовна была черноглазая и черноволосая сорокапятилетняя женщина, прятавшая от всех глаза и умудрявшаяся при этом сохранять в лице подобие любезности. В молодости она была, по-видимому, красива, а теперь стеснялась своего тела и запахивала его от посторонних: доверху застегивалась и ревниво сдвигала расходящиеся полы халата.
-Больше нет никого в амбулатории,- терпеливо объяснила она сейчас.
-Могла бы и к главному пойти...- Старик подмахнул, однако, больничный лист не читая - посмотрел только на место работы заболевшего.- Железная дорога. Начальник станции?
-Пути. Начальник станции к Ивану Александровичу ходит. И вообще им больничные не нужны: рабочие дни ставят.
-Правда... Я и забыл совсем. Не привыкну никак к субординации. Но и этот пригодиться может, верно?
