После ужина мы перешли в холл, где был сервирован кофе и предстояли развлечения. Почти все к тому времени были навеселе и включились в соревнование на лучший костюм с детским восторгом. Сьюзи пыталась исполнять танец живота, а Луиза изобразила живую скульптуру — руки воздеты к небу, кисти разведены в стороны и обращены ладонями вверх а-ля Стив Мартин в роли фараона Тута[40]. Приз за лучший мужской костюм был единодушно присужден секретарю Лэрри, которого, очевидно, уговорили сделать перерыв в работе на этот вечер. Он выглядел как настоящий араб в длинной галабее, темных очках и головном платке с шахматным узором, ниспадающем на лоб и щеки и придерживаемом на голове мягким двойным обручем.
Наш маленький музыкальный ансамбль сменил западные инструменты на барабаны и дудки. Музыканты дали небольшой концерт национальной музыки, после чего Хамид, выступавший в роли церемониймейстера, сделал объявление. Зрителям, по всей видимости, предлагалось особое угощение. Хамид сказал лишь, что танцор, которого нам предстояло увидеть, обычно не выступает перед публикой. Нынешнее представление — жест любезности, дань уважения особо выдающейся группе гостей.
На середину зала вышел Фейсал.
Я всегда видела его лишь в европейском платье. Теперь на нем была простая серая галабея. Даже стоя неподвижно, он выглядел потрясающе. Затем оркестр заиграл, если это слово здесь подходит, и он начал танцевать.
Известно, что танец живота — это вульгарная версия классического арабского танца, который, кстати, исполняется только мужчинами. Если вы думаете, что танцующий соло мужчина выглядит женоподобно, значит, вы не видели Барышникова или иных великих танцоров. Совершенно по-своему изъясняясь на языке совершенно особого танца, Фейсал производил такое же сильное впечатление. Я не могу описать того, что он делал. Его танец включал движения рук, тела, головы — иногда грациозные, плавные, иногда — мощные, почти резкие. К тому времени, когда он закончил представление, у всех без исключения дам в зале пересохло во рту, а мне в голову приходили мысли, которые я заклеймила бы сексизмом, посмей какой-нибудь мужчина подумать то же самое обо мне.
Несколько мгновений Фейсал стоял неподвижно, слегка склонив голову в знак благодарности за аплодисменты, а затем протянул вперед руки и одарил нас ослепительной улыбкой:
— Ну, кто со мной?
Сьюзи выскочила первой. Они заскользили в танце, во всяком случае, Фейсал заскользил, держа Сьюзи на расстоянии вытянутой руки, только руки у них и соприкасались. Сьюзи грациозной назвать было трудно, но удовольствие она получала огромное: споткнувшись о собственную ногу, она разразилась оглушительным смехом, блеснув при этом зубами, почти такими же белыми, как у Фейсала. После нее сделали попытку Свит с Брайтом, они кружились друг с другом торжественно, делая волнообразные движения руками. Эффект получился далеко не тот же, что у Фейсала.
