Возница осадил лошадь, спрыгнул с сиденья и, обогнув карету, протянул руку Лили. Тут дверь распахнулась, и на верхней ступеньке лестницы появился мужчина средних лет в строгом костюме. У него было по-деревенски простоватое лицо, брови почти срослись на переносице, а густые седеющие волосы торчали в разные стороны. В тускло освещенном коридоре за его спиной Лили увидела множество людей — молодых и старых, по большей части женщин, хотя было и несколько юношей. На некоторых были фартуки, на остальных — рабочая одежда. Слуги.
А ее родители могли позволить себе только одну приходящую горничную!
Лили поднялась по ступенькам, и старик тут же поспешил ей навстречу:
— Позвольте представиться, мисс Бид. Мое имя Джейкоб Флауэрс.
— И какую должность вы здесь занимаете, мистер Флауэрс?
— Я дворецкий, мисс. Моя обязанность — наблюдать за слугами, работающими в доме. — Он взмахом руки указал на собравшихся людей:
— Вот они. Разрешите представить их вам?
Чувствуя, что все взоры прикованы к ней, Лили молча кивнула. Мистер Флауэрс повел ее вдоль шеренги слуг, на ходу произнося имена, а те в ответ тут же отвешивали поклоны или приседали в реверансе, словно крошечные кролики, пораженные дробинками в тире на деревенской ярмарке.
К тому моменту, когда они добрались до последней из служанок с кухни — розовощекой девушки с подозрительно туго обтягивавшим живот фартуком, — у Лили уже голова шла кругом.
— И сколько же их всего? — спросила она.
— Двадцать девять человек, мисс Бид, — гордо объявил мистер Флауэрс. — И это не считая тех, кто трудится вне дома. Разумеется, — тут его взгляд упал на беременную служанку, — скоро нас станет двадцать восемь.
— Столько людей, чтобы содержать одно-единственное здание? — изумилась Лили. О роде занятий женщин можно было без труда догадаться по загрубевшим рукам, пятнам от древесного угля и сильному запаху щелока, однако вопрос Лили относился не к ним, а к шестерым рослым, безупречно одетым молодым людям в белых перчатках. — А что они тут делают?
— Подают на стол, доставляют посылки из города. — Заметив озадаченное выражение на лице Лили, мистер Флауэрс продолжал:
— Прислуживают за обедом, ухаживают за лошадьми, опускают люстру в вестибюле. Ну, и поднимают ее, разумеется.
— Разумеется, — пробормотала она и снова окинула взглядом собравшихся.
Все лица были обращены к ней — иные казались замкнутыми, другие любопытными, а некоторые слуги смотрели на нее с тем обескураживающим презрением, которое ясно говорило: «Ты ничем не лучше меня, цыганское отродье. Ты даже недостойна стоять со мной рядом».
