Я подметил, что такая возможность очень пугала Кена.
– Может быть, вы предпочтете удалиться? – намекнул я.
– Нет-нет, – неуверенно ответил он. – Мы, как вы, наверное, заметили, не слишком жалуем друг друга, но христианское милосердие не позволяет оставить его, если он болен.
– Вы слышали о профессоре Уоллисе?
Мистер Кен совладал с весьма непочтительной усмешкой прежде, чем она нарушила серьезность его лица.
– О да, и меня удручает, что со священнослужителем обошлись столь неподобающим образом.
Тут дверь отворилась, и мы забыли о докторе Уоллисе.
Доктор Гров неоспоримо был corpus sine pectore.[16] И умер он в значительных мучениях. Он лежал на спине посреди комнаты, лицо искажено, рот открыт, с губы свисает засохшая слюна. В последние минуты его вырвало, кишечник опорожнился, и в комнате стоял невыносимый смрад. Сведенные судорогой пальцы более напоминали звериные когти, одна рука была откинута, а другая прижата к шее, будто он старался задушить себя. В комнате же царил полнейший хаос, книги валялись на полу среди разбросанных бумаг, будто он в последние мгновения бился в конвульсиях.
К счастью, зрелище мертвых тел не внушает мне страха, хотя потрясение при виде этого покойника и жуткие свидетельства его кончины весьма меня удручили. Но вот мистер Кен был ввергнут в ужас. Мне показалось, что он чуть было не осенил себя крестным знамением, и только чувство приличия удержало его в последний миг.
– Боже милостивый, огради нас в час печали нашей! – сказал он дрожащим голосом, глядя на распростертое тело. – Беги, – приказал он подметальщице, – и побыстрее приведи смотрителя. Мистер Кола, что тут произошло?
– Право, не знаю, – ответил я. – Видимое объяснение – апоплексия, но скрюченные пальцы и гримаса этому противоречат Судя по его виду, он испытывал сильную боль, возможно, этим объясняется состояние комнаты.
Мы безмолвно смотрели на труп бедняги, но затем звук шагов по деревянным ступенькам заставил нас очнуться. Смотритель Вудворд был мал ростом, производил впечатление проницательности и сохранил самообладание, когда увидел, что находилось в комнате. Он носил небольшие усы и бородку на манер роялистов, но мне сказали, что он был сторонником Парламента и удержался на своем посту не благодаря учености – колледж этому значения не придавал, но потому, что был волшебником во всем, что касалось денег. Как сказал кто-то, он умел извлекать постоянный доход из дохлой свиньи, а вот этот талант колледж ценил очень высоко.
