– Которая к этому времени покоилась бы в могиле уже год, если не больше.
Лоуэр ухмыльнулся.
– Ваш безошибочный глаз заметил слабость этого метода.
– Позвольте, я выражусь иначе. Вы мне поможете?
– Естественно, я был бы в восторге. Я просто обсуждал сопутствующие вопросы. А какой метод изберете вы?
– Не знаю, – сказал я – Мне было пришло в голову, что подошел бы бык. Могучий вол, знаете ли. Но логика заставляет отказаться от этого. Как вам известно, кровь имеет склонность сворачиваться. И потому необходимо переливать ее от одного существа другому без проволочек. А вола в комнату не приведешь. Кроме того, такая кровь несет животный дух, а мне претит мысль о том, чтобы ввести человеку животность вола. Это было бы оскорблением Бога, который поставил нас выше животных.
– Так вашу собственную?
– Нет. Я ведь должен буду вести опыт.
– Ну, тут никаких затруднении нет. Мы легко найдем кого-нибудь. Лучше всего, – продолжал он, – подошла бы дочь. Она согласится ради матери. И я уверен, мы сумеем внушить ей необходимость хранить молчание.
Я совершенно забыл про дочь. Лоуэр заметил, как вытянулось мое лицо, и осведомился о причине.
– Когда я в последний раз приходил в их дом, она вела себя с такой нестерпимой дерзостью, что я поклялся больше не переступать их порога.
– Гордость, сударь, гордость!
– Быть может. Но вы должны понять, что я не могу уступить. Она должна молить меня на коленях, прежде чем я возьму свои слова назад.
– Оставим это на время. Предположим, вы могли бы провести этот опыт – только предположим, – сколько крови вам потребовалось бы?
Я покачал головой.
– Пятнадцать унций? Или двадцать? Столько крови человек может потерять без дурных последствий. Возможно, что и побольше на более поздней стадии. Мне пришло в голову, что кровь должна покидать одно тело и вливаться в другое в одних и тех же местах – вена в вену, артерия в артерию. Я бы рекомендовал взрезать яремную вену, но только слишком трудно потом остановить ток из нее Я не хочу спасти мать, а дочери дать истечь кровью. Так что, пожалуй, какой-нибудь крупный сосуд в руке. Сделать перевязку, чтобы он вздулся. Это-то просто. Меня смущает само переливание.
Лоуэр встал и прошелся по комнате, роясь в карманах.
– Вы слышали про впрыскивания? – спросил он затем.
Я покачал головой.
– А! – сказал он. – Замечательная идея, над которой мы как раз работали.
– Мы?
– Я, доктор Уоллис и мой друг Рен. В некоторых отношениях она схожа с вашей идеей. Видите ли, мы берем острый инструмент и втыкаем его в сосуд, а потом впрыскиваем жидкости прямо в кровь, минуя желудок.
