Первым делом он задал Манцони стандартные вопросы: где был, с кем говорил и так далее. До того момента, как он расстался с Боттандо, все было ясно. А потом?
— Если честно, не помню. Не имею не малейшего понятия, с кем я говорил. Кажется, я прочитал кому-то целую лекцию о реставрации гравюр. Помнится, у меня мелькнула мысль, что если бы я был трезв, то, наверное, осознал бы, как наскучил своему собеседнику.
Боттандо немного подумал и затем с полным безразличием в голосе задал вопрос:
— Скажите, вы входили в комиссию, которая проводила экспертизу картины? На днях я просматривал заключение и увидел там вашу подпись.
Манцони кивнул.
— Да, только я был, скорее, наблюдателем. Эксперименты проводили английские специалисты, приглашенные Бирнесом. Они лучше разбирались в технических тонкостях.
— Понятно. То есть экспертизой как таковой занимались люди Бирнеса?
Молодой человек кивнул.
— И вас удовлетворила их работа?
— Конечно, — немного чопорно ответил Манцони. Казалось, он почувствовал себя уязвленным. — Если бы это было не так, я бы не стал подписывать заключение. Экспертизу проводили люди с безупречной репутацией. Картина прошла по всем статьям. У меня не было и тени сомнения. — Он вдруг умолк, задумчиво покусал ноготь и поднял на генерала взгляд. — Во всяком случае, не было тридцать секунд назад.
— Что вы хотите этим сказать? — хмуро спросил Боттандо, недовольный течением разговора. Он рассчитывал провести допрос более тонко.
— Не все технари — идиоты, — с оттенком снисходительности заявил реставратор. — От этого Рафаэля зависела репутация Томмазо. В случае возникновения каких-либо проблем с картиной Томмазо утратил бы кредит доверия, и его место занял бы Спелло. Возможно, картину сожгли для того, чтобы избавиться от Томмазо. Очевидно, вы, просматривая результаты экспертизы, обнаружили там нечто такое, что заставило вас усомниться… Что наводит меня на подозрение…
— Ни на что это вас не наводит. У вас слишком богатое воображение.
Боттандо быстро свернул разговор, обеспокоенный тем, что он начал выходить из-под его контроля. И как-то слишком уж быстро реставратор увязал все концы с концами. Генералу это не понравилось.
Он проводил Манцони до дверей. В приемной, где обычно сидел секретарь, терпеливо ждал своей очереди следующий свидетель.
— Я понимаю, вам предстоит напряженный день, — сказал Манцони, прощаясь, — но мне хотелось бы продолжить наш разговор, если вы, конечно, не возражаете. Я еще раз просмотрел бы заключение экспертизы и поделился бы с вами своими соображениями.
