Апостол Андрей Первозванный. Греция, косой крест. "Меня тоже распнут", - сказал Андрей и понял, что уже давно незачем жить ему. Когда измученный жаждой и болью человек рванулся, и погиб на перекрестке деревянных столбов, Андрей закричал и метнулся к Голгофе: "Убейте и меня! Пилат, праведник, убей меня!". Hо видение растаяло, в тяжелом воздухе облился потом день и стал пятиться на запад.
"Вдруг я умер?", - спросил себя Андрей, - "вдруг эта безжалостная, сухая жара и шелест иссушенных деревьев, и исчезающий в горизонте Океан - это Вечная Жизнь? Иисус, но ты обещал мне Рай! Рай! Ты лжец, Христос! Я ненавижу тебя! Убей это сухое тело, убей во мне остатки души!". Безумный человек прервал крики, с улыбкой посмотрел в окно, надеясь увидеть черную бездну и найти в ней успокоение, но мгновенно отшатнулся. Высоко сияла одинокая звезда, но светом недобрым, холодным. "Иди ко мне", - шептала она, - "если сможешь!"
Hочью Андрей пришел к Мудрому. Разговор был странный - постоянные недомолвки, символы, образы. Иногда Андрей чувствовал себя, как во сне, когда поле его зрения и понимания сужалось, все заволакивало туманом, и разорвать эти невидимые оковы было нельзя.
- Hо почему он уходит? - спросил Андрей.
- Океан? - Мудрый рассеянно улыбнулся и отворил окно. - Слышишь шум? Это плещется вода. Мой, наш океан по-прежнему тут. А твой утекает.
- А как же старики? Ведь они тоже...
- О! - Мудрый повторил свою странную улыбку, - эти инвалиды давно видят то, чего на самом деле нет.
-Что мне делать? - умолял Мудрого Андрей. - Почему?.. Что?..
Его собеседник прислушался к шелесту волн, затворил ставни и прикрыл глаза. Он сидел так долго - может, заснул, или же размышлял. Hо потом Мудрый спросил:
- Ты ведь любил ее?
- Да, - просто ответил Андрей, хотя в тот миг не понял, кто это "она" и почему Мудрый знал об этой любви. - Уже несколько лет прошло, как она погибла. Я почти забыл ее.
- Hет, - медленно чеканил слова Мудрый, - я-то знаю, что случилось, и что хранится ТАМ, в глубине твоего сознания...
"Океана", - промелькнуло у Андрея.
- Здесь тебе нет более жизни. Уходи! Иди вслед за Океаном, живи им, его ритмом, пей морской воздух и сиди на песке подле воды. Ты будешь идти за ним долго, может, вечность. Hо тебе это - истинная жизнь, в боли и радости. Он отступает, и здесь ничто не властно, ничто не переменит движения вспять.
- Я ухожу, - ответствовал Андрей.
Следующим днем человек стоял подле квадрата в стене, глядел на пылящие дороги, ждал вечера. Слезы обозначили несколько дорожек на его лице и высохли. В доме били часы, и капала из крана вода, будто в водяных часах Вечности менялись столетия. Дом умирал. Стенали половицы, дрожали стены, металось в агонии пламя непотушенной свечи.
