Артем от злости рванул матроса за плечо и, не рассчитав своей бычьей силы, отшвырнул его к железной переборке.
— Пятнадцать суток, — со свистом сказал он. — Со строгой изоляцией. Завтра же отправитесь под конвоем…
И только тут заметил, что из кармана Мордвинова выпал пистолет. Он цепко схватил его с палубы — это был хороший немецкий «вальтер».
— Откуда? — испуганно спросил Артем.
— Ладно. — Мордвинов медленно поднялся на ноги. — Об этом — потом… Осторожнее с пистолетом: одна пуля сидит в стволе. — Он вдруг как-то ослабел и ничком сунулся грудью на край раковины, его рука, вздрагивая, потянулась к вентилю крана, чтобы открыть воду. — Помогите мне, — попросил он лейтенанта Пеклеванного, — товарищ лейтенант, помогите мне…
— Рассыльный! — крикнул Артем, и вдвоем с рассыльным они отвели матроса в лазарет.
— Расскажи, что с тобой! — встревоженно спросила Ки-тежева. — Кто это тебя так?
— Не знаю… Напали на меня. Бандиты какие-то… Я уже на корабль шел. Хорошо, что без мешка был. Говорят, что банда приехала в город — «Черная кошка»… Из власовцев эта банда. Их немцы сюда заслали. Для паники… А как я пистолет успел у них выбить, так даже и не помню…
Пеклеванный, испытывая страшное смущение и стыд, дружески потрепал матроса по плечу:
— Ты извини меня. Я не знал… Не будем ссориться!
— Вы меня тоже извините, товарищ лейтенант. Мне тоже не хотелось бы ссориться с вами. И мы не будем ссориться. Только я больше всего люблю, когда меня уважают…
Выходя из лазарета, Артем почти лицом к лицу столкнулся с Рябининым. Прохор Николаевич выслушал всю эту историю, велел освободить на завтра Мордвинова от всех корабельных работ и занятий, потом сказал:
— Одевайтесь, лейтенант. Кортик прицепить не забудьте. Нас с вами в штаб вызывают. И срочно притом. Наверное, дадут какое-нибудь дело…
Метель косо стегала в лицо колючим снегом. Со стороны залива налетали на берег крутые порывы ветра. За взлетами снежных зарядов пропадали и тонули во мраке тени бараков и ажурная мачта радиостанции. Обогнав офицеров, медленно прополз в низину гаванского ковша тяжелый вездеход, злобно рявкающий выхлопным перегаром, и узкими пучками фар ненадолго осветил разухабистую дорогу.
— Шторм будет, — сказал Пеклеванный. — А?
— Нет. — Рябинин принюхался к ветру. — Я так думаю, что поутру стишает погода. Ей силы не набрать…
Пеклеванный закрыл ладонями замерзающие уши и почти согнулся пополам, чтобы пересилить напор ветра.
— Баллов девять уже есть! — прокричал он. — Интересно бы знать, Прохор Николаевич, что для нас приготовили в штабе? Пора бы уж нам и заданьице какое-нибудь получить!
