Штумпф выдавливал из тюбиков икряную пасту и ел ее прямо с ложки. Пил, ел, курил — все одновременно. «Ну, и свинья же ты, парень!» — думал оберст о капитане, хотя этот грубый, неотесанный мужлан-офицер ему даже чем-то понравился, и было жалко, что он уходит из-за столика.
— Мне пора, — сказал Штумпф. — Через пять минут я вылетаю. На север — за смертью!..
Наружная стена ресторана представляла собою сплошное окно, и фон Герделер, сидя за столиком, лениво наблюдал, как с взлетной дорожки один за другим уходят в небо самолеты. К нему подошла кельнерша — молоденькая девушка-немка, шуршащая взбитыми, как сливки, кружевами наколок и передника.
— Что угодно господину… ммм-ммм, — она в нерешительности замялась, не зная, как назвать его, ибо он был одет в штатское.
— Зовите меня генералом, — с улыбкой разрешил фон Герделер. — Правда, я еще не генерал, но, поверьте, я им скоро буду.
— О! Я еще не видела таких молодых генералов…
Фон Герделер читал меню, держа его перед собой в откинутой на отлете руке, как бы любуясь своей дальнозоркостью.
— Суп, — сказал он. — Суп из тресковых язычков. Я уже соскучился по норвежской кухне. А гренки прошу выбрать самые поджаристые. На второе же — гарнели в белом соусе. И уж, конечно, икры. Только по русскому способу, то есть икры пробитой. Пожалуйста, фрейлейн…
Он пил легкое каберне и, ломая жесткие панцири морских креветок, лакомился нежным розовым мясом. На столе перед ним лежал очередной номер газеты «Вахт ам Норден» — газеты горноегерской армии. А в газете напечатана статья, которая называется «Так ли мы далеки от победы?» И под этой статьей — подпись: «Инструктор по национал-социалистскому воспитанию оберст X. фон Герделер».
— Пожалуйста, фрейлейн, еще порцию кофе-гляссе!..
Он побарабанил пальцами по столу. Что ж, он закинул крючок своей удочки далеко. На самую крупную рыбину из всех — на удачу в своей карьере. Эту статью не могут не заметить. Вчера ее уже передавали по Норвежскому радио.
— Я могу расплатиться, фрейлейн? Нет, я поберегу шведские кроны. Считайте с меня оккупационными марками… Благодарю вас, фрейлейн. Пожелайте мне удачи!
Фон Герделер поднялся со стула, ощущая в себе пружинистую легкость хорошо натренированного тела. Отдых на высокогорном курорте, который он себе позволил, пошел только на пользу. Страхи рассеялись, он окреп и внутренне подготовил себя к тяготам фронтовой жизни. Абсолютная трезвость, хорошая пища, шутливый флирт с молоденькой чемпионкой Швеции по настольному теннису — все это осталось далеко позади, и оберст сразу почувствовал всю важность совершаемого, когда очутился на этом аэродроме.
