Проклятое любопытство… не только кошек губит оно.
Решетка почти коснулась пола, и сквозь брусья виднелось чье-то тело. В знакомом таком прикиде. Очень не хотелось думать, что это мое тело. Того меня, что не смог выбраться. Хотя, какое мне дело до того, чего было или могло быть?! Со мной этого не случилось. Точка! Или случилось в другом сценарии. Том, где Машка осталась в зале. Еще одной кучей тряпья. Мелькала у меня такая мысль. По жизни. Не люблю, когда меня подставляют. Мелькнула и пропала. Как пропала охота смотреть вниз. Что я мертвецов мало видел? Этого добра в любом мире хватает. И в любом морге.
Ступени вели вверх. Лестница без перил охватывала купол спиралью, и исчезала в камне. Вырубленная в горе неведомо когда и незнамо кем. Но мне не было дела до лестничных дел мастеров. Меня манило небо в проломе огромного свода. А как он получился этот пролом и этот свод – меня мало интересовало. Точнее, совсем никак. Занимало меня другое: надо мной был выход, а лететь я не смогу. Это я знал точно. Не то настроение. Запал, похоже, весь вышел. Или интуиция включилась. Бывает со мной такое. Вот и по лестнице не хочется идти выше того, что прошли вместе с Машкой. По жизни, там ступени оплавленные были, а во сне все вроде в порядке. Но чего-то не тянет меня проверять их и все тут.
Справа скалится знакомый ход. Тогда мы свернули в него. И ничего – выжили. Пыли на полу, конечно, много, а так все нормально. Как в прошлый раз. Сворачиваю. Иду вдоль широкой полосы. На уровне плеча мне она. Не знаю, чего это за минерал, но светится он так, что и факела не надо. Не понадобился он и во сне. Вниз идти было легко, а без компании, спокойней. К перекрестку четырех тоннелей я вышел быстрее, чем в первый раз. И выбирать долго не пришлось: я знал, куда ведут три из четырех ходов. А в тот, что не знал, меня и не тянуло. Странно. Обычно я любопытнее бываю. Но тут, как отрезало. Вот и свернул туда, где мы с Машкой прошли. И отговаривать никого не пришлось. Прямо она хотела идти. А я там уже был. Наверное. Но проверять не захотел. Тогда. А во сне я точно знал, что этот коридор ведет к воронке. И мне не нужно подходить к ее краю, чтобы увидеть серпантин лестницы, что спускается к озеру статиса. А на его поверхности раскинулось тело. Мое тело. Того меня, что подошел к воронке и спустился к озеру. И я очень сомневаюсь, что в этом теле осталась жизнь. Не бывает жизни и смерти там, где время величина постоянная. Но какое мне дело до другого меня, который делал глупости в другом сне. Если это был сон, конечно, а не еще один вариант сценария. И я пошел дальше, быстро, не оборачиваясь.
