— Напоите мальчонку, скулы посворачиваю.
Коротко, но веско и емко. Жалко, что они тоже, как оказалось, старших не слушались. В общем, пропустив мимо ушей слова мудрой женщины, подсел я к этим обалдуям. Дальше мы заказывали медовуху уже кувшинами. Говорили много, оказалось, эти городские ратники — родные братья Фрол и Федор; несут они службу и в страже на воротах и у какого-то боярина, ближайшего сподвижника правителя города князя Бодуна. Услышав имя князя, я рассмеялся, а ребята почему-то обиделись. Вроде как даже права начали качать и кулаками размером с небольшие капустные кочаны поигрывать, но портить такой прекрасный день дракой мне как-то не хотелось, и я быстро свел зарождающийся конфликт к шутке. Дюжие молодцы и в абсолютно трезвом состоянии не блистали интеллектом, а уж под влиянием алкоголя вообще стали напоминать больших, немного обиженных, но очень забавных медвежат.
Через пять минут ребята уже дружно ржали только при одном упоминании имени светлого князя. Бодун ведь действительно смешно, разве нет? Под большим секретом служивые рассказали мне, что князь весьма уважает крепкие напитки и в связи с этим по утрам часто бывает очень злым. После моего резонного вопроса, почему он злой именно по утрам и именно после выпитого, ребята как-то резко замолчали и очень внимательно на меня посмотрели. А после явно затянувшейся паузы рассказали, что от изрядного количества выпитой медовухи или браги наутро может сильно болеть голова и остальные части тела. Вот именно поэтому наш князь Бодун частенько по утрам бывает злой.
Тут-то я понял, что ребятишки меня разыгрывают. Ну как может быть наутро плохо, если сейчас так хорошо? Разве способен сей благодатный пенистый напиток под чудным названием «медовуха» привести к таким последствиям? Да конечно нет. Я, разумеется, виду не подал, что не поверил этим байкам, а просто попросил Матрену принести еще один кувшинчик. Хозяюшка что-то недовольно прошипела, но принесла.
Дальше языки наши начали работать похлеще, чем у любой базарной торговки. Обсудили мы и бояр, и князя, и всех его родственников до седьмого колена. Точнее, они рассказывали, а я едко комментировал и, судя по дружному ржанию луженых глоток, часто попадал в точку. Они все удивлялись, откуда я про княжескую семью так много знаю, а я и не знал ничегошеньки, просто меня опять понесло. Да и имя князя дало мне поле для маневра. Поговорив о политике, мы, конечно, вспомнили и о женщинах. Тут уж больше рассказывал я, да с такими подробностями и так красочно, что даже Матрена покраснела и ушла из общего зала в какую-то подсобку.
