Впрочем, ближе к полуночи оказалось, что претензии у Толяна имеются. Да еще какие! Двухметровый бугаеподобный сторож оказался совсем неплохим видеолюбителем. Видеолюбителем своеобразным, что и следовало ожидать, исходя из его бурного прошлого, где все было связано исключительно с культом собственного тела. После неудачной попытки раскрутить Никиту на еще одну бутылку водки, а потом — на сеанс армрестлинга («Я, старик, таких гигантов пригибал, — карьеру было сделать, как два пальца об асфальт»), Толян перешел к тяжелой артиллерии. Тяжелая артиллерия состояла из шести вэхээсок, которые охранник извлек из небольшого тайничка в кухонной стене. Для этого ему пришлось снять настенную тарелку, сработанную под раннего Пикассо, и вынуть небольшую дубовую панель.
— А к чему такие предосторожности? — вяло поинтересовался Никита.
И действительно, тайник за панелью больше подходил не праведным трудом нажитым ценностям, или, на худой конец — какому-нибудь противозаконному арсеналу. Но никак не гребаным видеокассетам, о содержании которых можно было судить по литому, лишенному всяких интеллигентских рефлексий телу охранника.
— Ну, мало ли… — прогундосил Толян. — А вдруг хозяева, мать их, неожиданно нагрянут…
— Что, и такое случается?
— Было пару раз… — охранник обнажил в улыбке крупные, безмятежно-белые зубы. — И не хозяин. Хозяйка…
— Да?
— Да нет… Ты не думай… Никаких адюльтеров. Я ж не дурак — сук рубить, на котором сижу.
Вот оно что! Значит, Мариночка навещала бунгало, и не единожды. А лоснящаяся физиономия охранника совершенно недвусмысленно намекала на цель этих визитов. Кобелишко только тем и занимался, что рубил сук, — ай, молодца! Выходит, не только латинские любовники под фламенко интересуют пресыщенную шлюху, но и такие вот блондинистые дуболомы с квадратной челюстью — под ирландскую джигу.
Пока Никита раздумывал над древней, как мир, природой женщин, Толян встряхнул кассеты на руке и отобрал четыре из шести. Две были благополучно водворены назад в тайничок, а четыре перекочевали на стол, поближе к водке и черемше. Толян щелкнул пультом, и на щелчок тотчас же отозвался средних размеров «SONY», укрепленный на кронштейне возле зарешеченного кухонного окна.
— Ну что, посмотрим? У меня такие девочки — закачаешься…
— Порнушка?
— Обижаешь. Эротика. Высокого класса. Сам снимал. Камера, конечно, хозяйская, кровать тоже, но сюжеты — мои…
Сам снимал, все ясно. Наверняка в одной из спален (а то сразу в нескольких). Сюжеты же, судя по всему, поставлялись прямо из койки.
