– У вас уже второй раз подряд нарушение командировочного режима! И в прошлый раз вы, наверное, тоже обещали, что больше такого не будет?
– Обещал, - сознался Краев. Уши его порозовели. Ему было очень стыдно за Перевозова.
– Вы, наверное, специально это делаете, - укоризненно произнес милиционер. - Хотите специально как следует проштрафиться, чтобы вас реже во внезонные командировки посылали! Все вы такие, врекаровцы. Ну скажите, что вас здесь не устраивает?
– Сбитень мне ваш надоел! - с вызовом сказал Краев. - Тошнит меня уже от вашего сбитня!
– Ага, - ядовито улыбнулся милиционер. - Небось водочки захотелось?
– Захотелось! - Краев все больше входил в роль.
– Ладно. Скоро вернетесь в свой врекар, выпьете водки. Небось целый стакан осилите?
– Два стакана, - заявил Краев, поднимаясь с места. - Меньше двух стаканов не пью.
– Вот как? - Брови офицера озабоченно сдвинулись. - Это уже алкоголизм, Сергей Иванович! Мне кажется, вам нужно лечиться. Тем более учитывая вашу работу… И выглядите вы как?то неважно. Сами на себя не похожи.
– Буду лечиться. - Краев серьезно кивнул. - Вернусь и буду… Что теперь?то?
– Поехали. - Офицер махнул рукой в сторону милицейского эмобиля, стоявшего неподалеку. - Подвезу уж вас, ладно. А то еще пару дней без регистрации прогуляете. Знаю я вас, врекаровцев. Никакой ответственности!
* * *
Краева привезли в веселенький розовый домик, стоявший на отшибе где?то за одним из железнодорожных вокзалов. На дубовой двери дома даже имелась латунная табличка с квадратными буквами, и Краев задержался на секунду, чтобы прочитать ее. «Станция чрезвычайного эпидемиологического контроля», - значилось там. Нельзя сказать, что Краеву это название очень понравилось.
Он уже приготовился к действиям, которые логически проистекали из названия того места, куда он попал, - анализам крови и кала, помывке под душем с дезинфицирующей жидкостью, тщательнейшему обыску и допросу, в ходе которого неминуемо выяснится, что он вовсе не тот, за кого выдал себя из?за авантюрности характера… Ничего подобного не произошло. Правда, попотеть Краеву пришлось изрядно. Потому что он понятия не имел, кто такие «врекаровцы». Покойный Перевозов был врекаровцем, причем, судя по всему, врекаровцем махровым. Николай Краев вживался в новую роль по ходу пьесы, совершенно не представляя, какого героя он играет. Но, судя по всему, отличительной особенностью врекаровцев было не слишком уважительное отношение к стандартной российской дисциплинированности, некоторое разгильдяйство, склонность к выпивке, а может быть, даже (тут Краев мысленно крякнул от удовольствия) остаточные явления агрессивности.
