За один вечер, бывало, разыгрывали две-три одноактные вещицы и одну большую. Удивительна выносливость не только актеров-дилетантов, но и зрителей, высиживавших в креслах по пять часов. Да еще в конце давался для «освежения» дивертисмент. Екатерина Павловна Писемская обычно участвовала в этой заключительной части любительских концертов – у ней был приятный голос, и она исполняла арии из «Роберта», пела романсы дуэтом с чиновником Махаевым. «Костромские губернские ведомости» в свойственном им восторженном тоне не раз описывали эти музыкально-драматические вечера. А об одном из актерских триумфов Писемского на масленице 1853 года газета известила прямо-таки взахлеб...
Отсвет увлечения Гоголем, увлечения исполнительского, заметен и на первых пьесах Писемского, созданных в эти годы. Что, однако, не помешало московским друзьям писателя посчитать «Ипохондрика», драматический дебют Алексея Феофилактовича, большим приобретением для русского театра и усиленно ходатайствовать за пьесу перед начальством. Шевырев писал в этой связи Погодину: «...у Писемского большой комический талант, надеюсь, что Верстовский (управляющий конторой московских театров. – С.П.) обрадуется такой комедии для московской сцены». Однако хлопоты о постановке не увенчались успехом, и комедия была принята в театральный репертуар несколько лет спустя, когда цензура «расслабилась» по случаю кончины Николая I.
Однако справедливости ради надо сказать, что первые пьесы Писемского трудно назвать шедеврами. Главным недостатком этих произведений оказывался прозаизм; инерция романного мышления срабатывала и здесь. Превосходные, «словно из жизни» диалоги велись слишком эпично. Отсутствовало главное – условность, игровое начало. И писатель чувствовал, что это самое слабое его место. Сообщая Островскому о задуманном вскоре после «Ипохондрика» «Разделе», он признавался: «Сюжет или анекдот готов, а это для меня самое трудное дело, в характерах не затруднюсь».
Комедия о дележе наследства родственниками умершего помещика представляет целый паноптикум моральных уродов. Все, начиная с богатого «братца Ивана Прокофьича» и мелких дворянишек-приживалов до дворни покойного, лгут, интригуют, подличают. Ни одного светлого лучика не пробивается в этот мрак. И потому впечатление от происходящего отнюдь не комическое, сатирический настрой слишком однообразен, а отсутствие столкновения разных нравственных начал лишает действие напряжения. И это несмотря на серьезность нравственных вопросов, заявленных вначале. Нет, чего-то недоставало писателю – может, повседневного общения с профессиональным театром, может быть, вовремя поданного совета?..
