Когда она зажмурилась, Витька поднял шпагу.
– Пусти меня.
Но не тут-то было. Девчонка отскочила к двери, мигом подобрала пистолет раненого гвардейца. Тяжелый однозарядный пистолет с серебряной насечкой. Глаза у нее стали дикими, подбородок твердым.
– Никуда ты не уйдешь. – Она нацелила пистолет на Витьку. – Мы накопим денег, мы купим тебе лошадь хорошую, вооружение. Ты совершишь подвиг во славу короля. И ты добьешься звания дворянина. Ты станешь мушкетером, как хотел.
– Подвиг, во славу короля! Ха-ха! Пора бы разбираться, что такое подвиг.
Девчонка положила палец на курок.
– Ага, тебе другая нравится. Эта Анука. Я ее убью!
– Не говори о ней! – крикнул Витька. – Она погибла!
– Да, я забыла… Ну, поцелуй меня. – Девчонка ткнула дулом пистолета себе в щеку. И снова навела его на Витьку. – Ну!
«Тебя бы, дуру, к нам, – подумал Витька. – Занялась бы спортом. Да от одних уроков очумела, не думала бы о замужестве…»
Де Гик и англичанин приволокли из кухни раненого гвардейца, посадили его на дубовый табурет.
– Семейная сцена, – сказал де Гик. – Уже? Поберегите пыл на после свадьбы.
Девчонка заткнула пистолет за фартук.
– Я говорю ему – он будет мушкетером.
– Я говорю – не буду!
– И правильно, – сказал де Гик. – Не нужно в мушкетеры. Что мушкетер – собака короля, всегда готовая вцепиться в горло любому. Мы жалованье получаем за то, что держим в страхе народ. Чему мы служим? Какой великой цели? Никакой! Мы охраняем тщедушную особу короля. Один король, другой иль третий – все равно король! Мы служим господину, значит, мы собаки. Не нужно в мушкетеры, мой мальчик, не советую. Валяй уж сразу в короли.
– Сударь, вы говорит смело чересчур, – сказал де Гику англичанин.
Де Гик подкрутил усы.
– Все просто объясняется. Я очень нужный человек. Я королю нужнее, чем он мне.
– Не жените меня. Не надо! – закричал Витька. – Я лучше пойду к вам в оруженосцы.
– В оруженосцы? Значит, в слуги. – Де Гик захохотал. – Захочешь ли? – Он подошел к погребу, ударил в дверь ногой. – Гастон! Проснись, скотина.
Из темного проема показался человек в спущенных чулках.
– Почисти сапоги!
Слуга повалился на колени и принялся рукавом чистить сапоги де Гика. Он даже хрюкал от усердия.
Витька обмяк, сел на скамейку. И снова ему показалось, что он муравей на асфальте.
– Теперь проваливай. – Де Гик оттолкнул слугу ногой. – Хорош?
Витька кивнул. И вдруг заплакал, навзрыд зарыдал.
– Ну, перестань, – услышал он сквозь слезы де Гиков шепот. – Ну, перестань. Подумай – жениться-то ведь лучше, чем быть повешенным. Я вообще не люблю вешать. Неприятно ощущать, что человек, которого ты повесил, гораздо ближе к богу, чем ты сам… А в мушкетеры не стремись – противная работа.
