Все же ей будет очень недоставать Джона. Он был ее лучшим другом, ее защитником, ее тихой гаванью. С его смертью в ее душе образовалась зияющая пустота.
Раздумья Фэнси прервал стук в дверь.
У Маршей редко бывали гости. Фэнси заставила себя встать и подойти к двери. Открыв, она замерла от удивления.
На пороге стоял шотландец. Одежда его была измята и запачкана, на коротких волосах и лице блестела влага — он явно постарался привести себя в порядок у колодца во дворе.
— Вы вернулись… — только и сказала Фэнси. Застигнутая врасплох, несколько секунд она просто смотрела на него, затем в ней проснулся гнев.
Разумом она понимала, что Джон уже давно был болен и дни его были сочтены. Но, поддавшись порыву, она с готовностью ухватилась за возможность обвинить в несчастье беглого каторжника. Без сомнения, его внезапный побег был последней каплей, погубившей Джона.
— Мой муж умер, — сдавленно сказала она. Сазерленд нахмурился, смутившись.
— Он умер этой ночью, — продолжала Фэнси, удивляясь спокойствию, с которым звучал ее голос. В душе у нее клокотала ярость.
Смущение на его лице сменилось бесстрастной холодностью. Неужели он думает, что ему представился шанс сбежать?
В эту минуту Фэнси возненавидела его. Она ненавидела его за то, что он дал Джону надежду только для того, чтобы тут же отнять ее. Она ненавидела его за то, что он стоит перед ней, живой и невредимый, тогда как ее муж мертв.
Но, вглядевшись в темно-зеленые глаза шотландца, в глубине которых таилось неведомое ей чувство, она вдруг остыла. Гнев и ненависть покинули ее, оставив лишь пустоту. Йэн Сазерленд был чужеземцем, оказавшимся здесь против своей воли. Было бы глупо и несправедливо обвинять его в чем-то, тем более в смерти Джона.
Фэнси прикусила губу и отвернулась. Ища опору, она прислонилась к стене за дверью.
По крайней мере, Сазерленд не сказал, что сожалеет. Она бы не выдержала подобного лицемерия.
— Что мне нужно сделать? — спросил он хрипловатым голосом, лишенным всяких эмоций.
Что же ему ответить? Фэнси знала, что у нее дрожит подбородок, и ненавидела себя за это. Она хотела казаться сильной, но на ее руках остались двое детей, сестра, предпочитавшая лес людскому жилью, животные, о которых нужно заботиться, лошади, требующие объездки, и ферма, которую она не в состоянии содержать. А ее муж умер.
Шотландец продолжал стоять в ожидании ее ответа.
Призвав остатки гнева, испепелявшего ее еще минуту назад, она спросила:
— Где вы были?
