Надсмотрщик пожал плечами и повернулся к каторжникам:
—Эй, кто из вас умеет читать? Один из двух каторжников, закованных в кандалы, поднял глаза. От Джона не укрылась искра, промелькнувшая в его взгляде. Но никто не произнес ни слова. Тогда другой подтолкнул того, что взглянул на Джона:
— Милорд умеет читать.
Джон приблизился. «Милорд» был так худ, что это, вероятно, отпугнуло от него в Балтиморе потенциальных покупателей. Хотя причиной тому могли быть и кандалы — никому не хотелось связываться с опасным преступником. В его холодных зеленых глазах отражалось лишь хмурое небо. Густые темные волосы были коротко подстрижены. Одежда «лорда» состояла из рубашки и брюк из грубого полотна.
Однако мешковатая одежда не могла скрыть гордой осанки и манеры держаться, исполненной внутреннего достоинства. На долю секунды Джону показалось, что он увидел в глазах каторжника что-то еще, кроме заученной пустоты. Он увидел в них разум.
— Как тебя зовут? — спросил он.
Мужчина исподлобья посмотрел на Джона, и в его взгляде сверкнула ненависть. Он молча отвернулся.
Один из надсмотрщиков хлестнул его кнутом. Каторжник согнулся от боли, но не проронил ни звука.
— А ну, отвечай господину, — угрожающе прошипел надсмотрщик. — Говори свое имя.
Мужчина выпрямился, но продолжал хранить молчание. Стражник снова отвел руку с кнутом для очередного удара, но Джон остановил его.
— За что он осужден?
— За измену Англии, — последовал ответ. — Это один из тех шотландцев, что восстали против короля, но потерпели поражение. — При этих словах на шее каторжника запульсировала жилка, но он ничего не сказал. — Его приговор — четырнадцать лет каторги, и он стоит всего сорок фунтов.
Джон отступил назад. Описание этого человека было далеко от образа учтивого образованного человека, которого он надеялся найти на торгах. И к тому же шотландец. Да он сбежит с фермы на следующий день, если Джон не будет неусыпно сторожить его.
Джон отвел взгляд от лица шотландца. Он видел, как напряглись желваки на его челюстях при одном упоминании о приговоре. Непокорность еще жила в его мятежной душе.
Переходя от одного мужчины к другому, Джон видел лишь пустые мутные глаза, унылые лица и тела, изнуренные голодом и бог знает какими болезнями. Его взгляд снова обратился к шотландцу. Мятежник был ужасающе исхудавшим, но в нем угадывалась недюжинная сила. На шотландца поглядывали еще два фермера, один из которых потребовал, чтобы он открыл рот. Но «лорд» в ответ лишь крепче стиснул челюсти.
