Вот двигаются левкосуры в белых колпаках и обуви из сырой воловьей шкуры. Они шарахаются в сторону, уступая дорогу всадникам пустыни в полосатых бурнусах, вооруженных причудливым оружием – метательным железом. Грозно выглядят халибы – мастера выплавлять и ковать сталь. Они закованы в кольчуги, все с секирами и кривыми ножами. А вот и мешковатые соотечественники – таврические скифы на мохнатых лошадках.
Поражают воинственным видом бастарны, бесстрашное кельтское племя, прославленное умением прорывать вражеские укрепления. Даже тавры, полудикие обитатели таврических гор, нашли свое место среди пестрого потока вооруженных племен, собранных воедино волею Митридата, воспламененных ненавистью к Риму и жаждой добычи.
Боспорец пытался задавать вопросы воинам, присоединяясь к их колоннам. Он сопровождал их на скакуне, предоставленном ему как важному военачальнику из свиты Митридата. Но воины плохо понимали его греческую речь или отвечали недоуменными, ошалелыми взглядами. Непривычный размах событий, неразбериха в передвижении разноплеменных отрядов, надсадный грохот, слепящая пыль и раскаленные лучи солнца, видимо, застилали сознание этих людей одуряющей мутью.
Темнота вооруженных толп, их неслаженность были поражающими. Их ничто не связывало воедино, кроме личности царя да смутных представлений о целях войны. Только воля Митридата и его огромные богатства могли объединить это разноязыкое скопище первобытных племен в некое подобие войска, направить силу и страсть в русло общего дела – сокрушения Рима. Как-то оно получится?..
Чувство неуверенности и странное раздумье вновь стали проникать в душу боспорца. И только обращая взор на «несгибаемых», вооруженных на римский манер, любуясь стройными рядами рослых парней, бодрых, грозных в своей сплоченности, он отгонял невольное сомнение. Пропуская мимо слаженные колонны тяжелой пехоты, сверкающей шлемами и луноподобными щитами, Асандр опять почувствовал воинственный подъем духа.
– Вот с такими бойцами можно надеяться на успех! Это другое дело! – сказал он вслух с облегчением.
Топот копыт заставил Асандра обернуться и натянуть поводья. Он увидел в клубах пыли панцирного всадника с длинным копьем в руке, приближающегося валким галопом. Громоздкие доспехи коробились и дребезжали на плечах воина, а тяжелое копье нелепо раскачивалось из стороны в сторону.
– Это что за чучело? – невольно спросил себя боспорец, но тут же решил, что воин пьян и догоняет свой отряд.
