– Никогда пантикапейцы не преклоняли колен перед иноземными богами! – говорили они горячо. – А тем более перед живыми!.. Асандр первым осмелился сделать это, признал Митридата богом! Нечестивец, он оскорбил этим весь пантеон нашего города!.. Да и олимпийские боги не простят ему этого!
Седовласый Левкипп выслушал эти осуждения с обычной рассеянной улыбкой, потом, когда все утихли, изрек:
– Асандр одним прыжком достиг ворот пантикапейского акрополя! Раньше он был замечен как герой, а теперь готов стать государственным мужем! Его шествие с зелеными венками возвысило его не менее, чем ледовая битва. Его фиас не вызов богам города, он подсказан Асандру богами! Ибо, как мы ныне убедились, Асандр не только храбрец, но и имеет голову на плечах. Он может принести пользу городу и царству в годину неудач, особенно теперь, когда мы стали бедны способными людьми! Ведь Асандр пантикапеец, он должен послужить общине!.. Такие люди нужны!
Этого было достаточно, чтобы отношение жреческих кругов к Асандру резко изменилось. Вместо осуждения Асандра было решено не чинить препятствий его действиям, даже поддержать его, если это окажется выгодным для города и царства в целом.
Прибыв на Боспор как правитель и наместник отца, Махар не собирался заниматься благоустройством Пантикапея и других городов царства. В хозяйственную жизнь их вообще вмешиваться было излишне. Она шла по заведенному кругу, имела вековые традиции, управлялась своими внутренними законами.
Задачей наместника было обеспечить целостность царства, а также сколачивать войско для грядущего северного похода против Рима, давно задуманного Митридатом, а главное – собирать налоги и дани.
И молодой правитель с превеликим усердием стал помогать отцу в подготовке новой войны, отправляя в Синопу морские караваны с хлебом, рыбой, солониной и другими грузами, столь необходимыми для огромного понтийского воинства.
Две предыдущие войны, которые пожаром пронеслись по просторам Анатолии, изрядно истощили эту страну. Они разорили ее города, опустошили нивы, испортили водоснабжение и усеяли берега теплого Термодонта развалинами, печальными в своем мертвом молчании. Население поредело.
Поэтому Митридат настойчиво требовал присылки не только продовольствия и денег, но и воинов для пополнения своих ратей. Через боспорские порты отправлялись за море отряды вооруженных северян – местных греков, скифов и сарматов, даже рабов, если они были молоды и сильны телом и духом.
