— Эх, Алексей, жестокий человек! — вздыхал Василек. — По секрету скажу: я в этом городе Смоленске на улице Советской первый раз голос подал и первый свет в окошке увидел. А такие, брат, вещи не забываются! Ну, я пошел.
— Постой, — смеялся Алексей, — постой, Вася, а как твоя сессия?
— Полный порядок…
— И математику сдал?
— На отлично!
— Кому?
— Гофману.
— Знаем его, он у нас тоже читает… Что-то не верится, Вася. Люди день и ночь зубрят, да только с третьего захода сдают, а ты…
— На! — Василий быстро расстегнул китель и достал аккуратно завернутую в серебряную бумагу зачетную книжку. — На, смотри, наслаждайся! Ну как?
Отметки были действительно неплохими.
— Да я, ребята, секрет знаю, — говорил Василий доверительно. — Нужно для начала все-все о преподавателе разузнать. О чем он, к примеру, больше всего рассказывать любит. И его добром да ему же челом…
— Да это сложнее, чем просто ответить что знаешь, — возразил я. — Но чем ты Гофмана мог расшевелить?
— А философией! С ходу!
— Василек, а какая у тебя может быть философия?
— Как-какая? Передовая, понятно, самая передовая! Я, доложу вам, в сложных условиях экзамена новое исчисление придумал!
— Исчисление?!
— Да, новое! Я, брат, такого нарассказывал, что у старика слезы чуть не закапали. От смеха… «Нахал ты, говорит, Василий Никитич, но сообразительный нахал. Живи!» И «отлично» легкой пташкой в мою книжечку серебряную залетело…
— Да куда ты спешишь? Расскажи по порядку.
Василек попросил листок бумаги неважным видом нарисовал на нем дым, как сперва мне показалось.
— Спираль! — сказал Василек и строго посмотрел на нас. — Спираль, понятно? Все по спирали, это тоже понятно?
— Что — все?
— Все! Любую вещь назови мне, и я ее по спирали разовью и совью. Вот что такое Василий Никитич! А у вас все смешки.
— Нет, он все-таки нахал! — не выдержал Алексей. — Да ты даже не знаешь, чему равен интеграл от "е" в степени «икс»!
— Интеграл от "е" в степени «икс»? — укоризненно повторил Василек. — Табличный интеграл! Какое оскорбление!
— Время не тяни, не знаешь, так признавайся!
— Я тяну время? — возмутился Василек, но по его лицу было видно, что он о чем-то мучительно размышляет. — Да, знаешь, сколько будет? — Василек быстро написал на исчерканном листке с «дымом» довольно сложное выражение.
— Вот, реши это скромное дифференциальное уравнение, мой друг и брат, а я"сто шестнадцать оборотов, и пошел! И пошел!" — Последнее выражение было взято из популярной в то время картины "Танкер «Дербент» и говорило о нашем полном посрамлении и о том, что впереди у него. Василька, весьма приятные дела.
