— Ну чего? — спросил он через минуту.
— Я была в милиции, — сказала я.
— Вот дура, — всплеснул руками Денис. — Ведь говорил же тебе.
— Что ты мне говорил? — не поняла я.
— Говорил: не мельтеши и не суйся…
— Я и не совалась, — с обидой заметила я. — Меня вызвали.
— Как это? — проявил Денис заинтересованность. — Неужто сами нашли? Тачку-то они не видели, у меня же про номера спрашивали, а я сказал, что ты не на «жигулевине», а на «Москвиче», а номер, мол, не запомнил. Как же они, а? Не на твоем же лбу они прочитали… или ты им в тот раз чего брякнуть успела?
— В какой раз? — растерялась я.
— Ты чего такая глупая? Ты ведь их видела?
— Кого? Приятелей Андрея?
— Хороши приятели, — презрительно фыркнул мальчишка и опять сплюнул. — Они же его укокошили…
— Откуда ты знаешь? — радуясь, что он сам заговорил об этом, спросила я.
— Знаю. Видел, — тут он посмотрел испуганно. — Ты ведь ментам про меня не сказала?
— Сказала, — тоже испугалась я.
— Вот дура, — он вновь всплеснул руками и покачал головой, чуть не плача. — Вот и делай людям добро после этого…
Он достал сигарету из мятой пачки, прикурил, руки у него дрожали.
— Что ты делаешь? — растерялась я. — Выбрось сейчас же.
— Ты мне что, мать? Или родная тетя? Сама-то небось куришь.
— Ты еще маленький, — не нашла я достойного аргумента.
— Ага. А ты большая… и умная. Чего ты им про меня наплела?
— Я… извини, я сказала, ты знал, что Андрей убит. То есть знал еще тогда, когда его труп не нашли.
— А его нашли?
— Конечно. Потому меня и вызвали.
— Ясно. Опознать то есть… Ты его подружка?
— И вовсе нет.
— А почему ж тогда тебя?
— Потому что в его кармане была бумажка с моим телефоном.
— Это в ментовке сказали?
— Конечно.
— Врут. Тот мужик все проверил. Мент сказал: «Карманы еще раз проверь», и он в карманах шарил… Соврали тебе, вот что… все повязаны, сволочи.
— Ты чего болтаешь? — окончательно растерялась я. — Бумажка была свернута в плотный шарик. Его развернули и смогли разобрать цифры.
— Да? — Денис задумался. — Если так, может, он его и не заметил… хотя мне кажется, врут менты, своих покрывают. А тебя вызвали, чтоб прощупать: чего ты видела, вот. — Он с гордостью посмотрел на меня и был таким невыносимо довольным, что, несмотря на трагизм ситуации, я не выдержала и фыркнула. — И чего ты смеешься? — презрительно спросил Денис.
— Извини, это нервное.
— В голове у тебя не все дома, — проворчал он и отвернулся, потом проронил, пытаясь выглядеть равнодушным:
— Теперь они меня, конечно, найдут. Ладно… не страшно… от меня они ничего не узнают.
