– И с заместителя надо снять. Понизить до командира звена. Пусть сначала научится управлять звеном!
Чувствуя, что в раздражении я зарвался, попросил разрешения идти. Осипенко махнул на меня рукой и направился на командный пункт. А я поспешил в эскадрилью.
– Ну, как поговорили? – спросил меня при возвращении Соколов.
– Надолго в памяти останется эта беседа.
– Чем же закончился разговор?
– Осипенко остался командиром дивизии, а я стал командиром звена.
– Зачем спорил?
– А! Хотел правду высказать… Сейчас бы в бой.
– С таким настроением воевать нельзя. Злость приводит к необдуманным действиям. Надо успокоиться, – посоветовал Соколов.
Как раз в это время к командиру эскадрильи подошел Фигичев, доложил о прибытии. Соколов прервал его и строго спросил:
– Почему от ведущей пары ушел?
– А куда же он нас вел? – кивнул Фигичев в мою сторону.
– Я сел на свой аэродром! А вот ты куда ушел со своим звеном, и почему сел в поле, вынужденно? – с раздражением спросил я.
– Товарищ Фигичев! Чтобы это было в последний раз! – предупредил Соколов. – На Халхин-Голе за такие действия отдавали под суд! Вас спасает только то, что самовольный поступок обошелся без тяжелого летного происшествия, – предупредил Соколов.
На смуглом лице Фигичева появилось виноватое выражение. Даже бакенбарды на щеках опустились. Видимо, только сейчас он начал осознавать свой поступок. Слова Соколова его напугали.
– Вам понятно? – повысил голос комэск.
– Понятно, товарищ старший лейтенант!
– Идите и готовьте звено к вылету!
Мы с Соколовым молча обдумывали обстановку. Сейчас получим боевую задачу. Было не ясно, кто поведет в бой подразделение. Соколов пока знакомился с делами и сегодня вести группу не готов. Мне была понятна причина неприязни командира дивизии. Она вызвана моими решениями по выполнению штурмовок полным составом эскадрильи.
В начальный период войны серьезной проверке, проверке боем, подвергалась вся предвоенная тактика действия авиации. К сожалению, не все командиры, особенно в нашем соединении, смогли критически оценить опыт первых боев, взять на вооружение лучшее, сделать надлежащие выводы. Обилие задач, которые ставились перед авиационными частями, неумение выбрать главное направление удара, взять на себя ответственность рождало распыление сил и средств, вело к неоправданным потерям, к низкой эффективности. Но осознали это не сразу. Получилось так, что руководство дивизии, в которой мы тогда были, само не участвовало в боевых операциях, не опиралось на мнение тех, кто непосредственно вел борьбу с воздушным и наземным противником.
