Марина задержалась глазами на странице и, не глядя, привстала и сунула Эльке какую-то книжку с полки. Это был альбом Дрезденской галереи. И, пока Элька разглядывала пейзажи и мадонн, Марина листала дальше. Потом она показала на полку: сама, мол, разбирайся. Элька увидела, что Марина успела распустить волосы и они почти касаются колен – такие длинные. Рогозина домашняя… Школьного высокомерия не было. Совсем другая. Элька не знала, как подошла бы к ней с нотами в школе, а сейчас ей было легко, она даже не чувствовала своего пластыря под глазом – опухоль там спала, но синяк цвел вовсю.
Элька машинально тронула пластырь.
– Тебя что, спортсмены ваши побили? – спросила Марина. Оказывается, она уже отвлеклась от нот.
– Нет, – нехотя сказала Элька. – Это я сама.
– Тогда объясни мне, что у вас за класс, – потребовала Марина. – А то эти спортсмены окружены такой таинственностью!
– Никакой таинственности нет, – с досадой сказала Элька. – Да и класса тоже нет. Как бы это сказать…
– Говори-говори.
– Рядом же спорткомплекс университета! Совсем рядом со школой. Вот кому-то и пришла в голову идея: посмотреть, что получится, если собрать всех ребят, мало-мальски способных хоккеистов города, в одном месте… А раз лед близко, то у нас…
Марина насторожилась:
– Они что, правда, все способные?
– Я в этом не разбираюсь, – честно призналась Элька. – Но клюшками они лупят здорово. Ну вот, собрали, переделали для них расписание, высвободили время для утренней тренировки…
– И что получилось?
– Наверное, получилось что-то, раз их пока не разогнали. И нас со Стекловой туда же – потому что мы «целенаправленно занимаемся спортом».
– А Усов? – спросила Марина. – И Горелов? Они не целенаправленно?
– Не знаю. – Элька растерялась. Она и вправду не знала. – Мы и в спортлагере вместе… Они, наверное, просто так…
– Да, – сказала Марина. – Не сладко вам, должно быть, среди стольких парней.
«Да нет, ничего», – хотела ответить Элька, но зазвонил телефон.
– Иди, – сказала Марина, послушав. – Это тебя.
– Ну? – спросила трубка голосом тети. – Ты уже отдала ноты?
– Отдала.
– Так почему же ты не идешь домой? Что ты там делаешь?
– Мы слушали музыку… Разговаривали…
– Светский вечерок, – холодно сказала тетя, хотя был еще день. – Ты скоро будешь приходить домой только ночевать. Мне это не нравится. Прощайся и уходи.
– Сердится? – спросила Марина. – Но я же не нарочно… Ну, не могу я играть ту штуку! Неинтересно! Думала, неужели не сыграю? Там трели, октавы – кисть можно вывернуть. А сыграла!
