«О! Здесь живет кто-то, кто знаком с волшебством, – подумал я. – Это наверняка облегчит общение».
Я постучал камешком о стену и в ответ услышал:
– Заходи не бойся – выходи не смейся!
– Добрый день! – поздоровался я, когда вошел в помещение.
В комнате находились стол, заваленный рукописями, стул, заваленный рукописями, кровать, заваленная рукописями, и пол, заваленный рукописями. Посреди этой глыбы бумаг сидел пожилого вида человек с длиннющей бородой, которая начиналась у него на макушке, плавно переходила в брови, усы, растительность на груди, пупке и так далее. Он внимательно посмотрел на меня и пригласил сесть.
Так как второго стула в комнате не наблюдалось, я уселся на пол, скрестив ноги.
– Вас как зовут? – спросил незнакомец.
– Друд Ухта.
– А меня Вел Слот. Я писатель.
– Очень приятно!
Я не кривил душой, мне действительно было приятно. Все-таки это было более-менее осмысленное общение, чем предыдущее. А также я немного знал этого человека, правда, заочно. Когда-то, несколько лет назад, я читал его книги. Как сейчас помню: роман «Понедельник», авангардную повесть «Женщина на рельсах» и «Рассказы Тополя». Помню, мне нравился смелый ход мыслей автора.
– А ведь я вас знаю, когда-то читал ваши произведения, – начал я разговор.
– Приятно слышать.
– Но я к вам вот по какому поводу.
– Да, да, прелюбопытно узнать?
– Не встречался ли вам мальчик по имени Янат?
– Как вы говорите, Янат? Не припомню… хотя… нет, все-таки, встречал. Точно встречал! Он заходил ко мне побеседовать о жизни, мы с ним поговорили минут десять, и он ушел.
Я и не ожидал такой удачи, поэтому, чтобы не отвлекаться, тут же стал спрашивать:
– А куда он пошел?
– Не знаю.
– Может, он хотя бы говорил, куда направляется?
– Нет. Не говорил.
– А из разговоров не было понятно – куда?
– Вы знаете, из разговора вообще ничего не было понятно. Абсолютно.
– А о чем вы говорили?
– Мальчик спросил… э-э… Нет, не помню, я только помню, что ответил ему.
– И что же вы ему ответили?
– Нет.
– Что «нет»?
– Я ответил ему НЕТ. Ответ помню, а вопрос нет. Но то, что ответил «нет», – это точно.
– Понятно.
Да, только появилась было какая-то зацепка и тут же отцепилась. Но уходить так мне показалось невежливым, и я спросил:
– А над чем вы сейчас работаете?
– Вы видите перед собой бумаги? Это я делаю сто пятнадцатую редакцию эпоса «Вой, она и мир с ними!».
– Понятно, – сказал я и, решив, что этого достаточно для вежливости, раскланялся и направился к третьему дому.
