— И вы, барон, целуйте крест, — велела Шарлотта Генриховна.
— Я лютеранского исповедания.
— Значит, на Библии клянитесь.
Она принесла Священное Писание в столь неодобряемом Марфой Никитичной синодальном переводе, открыла первую страницу Евангелия от Иоанна. Нейгардт встал, возложил левую ладонь на стих «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог», поднял вверх два пальца правой руки и поклялся сохранить услышанное в тайне.
Церемония была закончена, все трое опять заняли места за столом. Шарлотта Генриховна глубоко вздохнула. Никто ее не торопил, но в итоге было сказано приблизительно то, что Иван Дмитриевич и ожидал услышать от нее еще до начала всей этой пышной интриги, которая даже его ввела в заблуждение своей изощренностью.
— Яков Семенович сам убил себя, — сообщила вдова без дальнейших затей.
При таких словах Иван Дмитриевич испытал разочарование, но не настолько сильное, чтобы не заметить: они же почемуто заставили барона оживиться.
— Вот так штука! — воскликнул он. — Я одного не понимаю: зачем нужно молчать об этом?
— Что тут непонятного? Я не хочу, чтобы моего мужа как самоубийцу похоронили за церковной оградой.
— Будьте покойны, — весело сказал старый друг. — Я нем, как могила.
Не без колебаний Иван Дмитриевич решился нарушить табу, спросив:
— Шарлотта Генриховна, вам известно, где и при каких обстоятельствах умер ваш муж?
— Разумеется, — ответила она с завидным спокойствием.
— И вы были в номере? Видели кровать, на которой он провел свою последнюю ночь?
— Нет, но могу себе представить.
— Как вы думаете, почему Яков Семенович вздумал покончить с собой в подобном месте?
— Из любви ко мне.
— Вот как? Из любви к вам? При всем уважении…
— Мой муж нарочно обставил свою смерть таким образом, чтобы она причинила мне меньше горя.
— Давайте начистоту, — как можно более мягко начал Иван Дмитриевич. — Я буду жесток, но дело слишком серьезно. Не хотелось бы вести этот разговор при свидетелях, однако вы сами сказали, что от господина барона у вас нет секретов.
— Теперь — нет, — уточнила она.
— Прошу прощения, но вы знаете, что Яков Семенович был в «Аркадии» с другой женщиной?
Она снисходительно улыбнулась:
— Вам удалось найти ее, господин Путилин? Вы с ней встречались?
— Пока нет. Но…
— Так вот, никакой женщины с ним не было, можете мне поверить. Он лишь обставил все так, будто она была.
— Кого же он собирался обмануть?
— Меня.
— По-моему, Шарлотта Генриховна, вы сами себя обманываете.
