Вилли Гарвин еще раз посмотрел в черный глаз пистолета, глядящий на него в упор, и понял, что пока ничего не может сделать. Бандит на заднем сиденье наконец выпрямился и с яростью прорычал:
— Девчонки здесь нет!
Второй громила молча кивнул. И в то же мгновение сзади на голову Гарвина обрушился сокрушительный удар, нанесенный рукояткой пистолета. «Уж лучше бы это была дубинка», — успел подумать Вилли, прежде чем потерять сознание.
Услышав телефонный звонок, капитан поднял трубку и сказал:
— Сагаста.
Его служба на сегодня закончилась, и он уже довольно долго развлекался, представляя, как позволит соблазнить себя неудовлетворенной жене пожилого — ив настоящее время отсутствующего — французского дипломата. Но теперь это удовольствие пришлось отложить.
Модести Блейз сказала:
— Я звоню из автомата на углу Калле, 46, и Аросемены. Вилли Гарвин вам звонил?
— Сюда? Нет. Я полагал, что он должен встретиться с вами.
— Бандиты обнаружили его, и он вынужден был увести их за собой. С девушкой все в порядке. Когда Вилли отделается от них, он позвонит вам.
— Пока он этого не сделал. — Сагаста бросил взгляд на часы и нахмурился. — Плохо все это. Мне вовсе не нужны убийства.
— Мне тоже. Наверное, мне лучше подождать у вас. Можете за мной приехать?
— В этом нет необходимости. Два человека действительно следили за полицейским участком, но десять минут назад я их задержал. Можете спокойно приезжать.
Через пятнадцать минут Модести вошла в его кабинет. Сагаста ел тамалу — толченую кукурузу с мясом и красным перцем, завернутую в банановые листья. Он пододвинул блюдо ближе к Модести. Девушка села, повесила свою сумочку на спинку стула и взяла кусочек аппетитно пахнущего кушанья. Сагаста налил ей чашку крепкого кофе и не без удовольствия принялся разглядывать скрещенные ноги Модести, обтянутые темным нейлоном.
— Что вы собираетесь делать?
— Ждать. И ждать здесь, если вы позволите, Мигель.
— Что ж, мне это по душе. Но разве это может помочь Гарвину?
— Пока я не слышала, чтобы он нуждался в помощи. Мы не знаем, что с ним. Если они его схватили, то скорее всего убили или пытаются заставить его сказать, где находится девушка.
— Незавидное у него положение. Но, кажется, вас это не очень-то беспокоит.
— Еще как беспокоит, — тихо ответила Модести.
Что-то в ее голосе и выражении лица поразило Сагасту. Без всякой примеси тщеславия он считал себя храбрым человеком. Все его тело было покрыто многочисленными шрамами, приобретенными за годы жестокой войны за чистоту города, доверенного ему. А сейчас, глядя на эту изящную, сдержанную девушку, он чувствовал, что больше всего на свете ему не хотелось бы оказаться на месте человека, схватившего Вилли Гарвина.
